Том 10. Пьесы, написанные совместно
Шрифт:
Входят Нина Александровна, Елена и Андрей.
Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна, Елена, Андрей и Нина Александровна.
Нина Александровна. Тысячу раз простите, мои дорогие; мне так совестно… я вас оставила!
Гаврила Пантелеич. Ничего-с… Нам, однако, и время… часы поздние…
Нина Александровна. Ах, что вы, что вы! Не обижайте нас!..
Настасья Петровна.
Гаврила Пантелеич. (кланяясь). Просим прощенья!.. Уж извините-с!
Нина Александровна. Как вам угодно; я стеснять вас не смею. Но позвольте мне сожалеть и надеяться, что в будущий раз… Ах, я и сама к вам!..
Гаврила Пантелеич. Милости просим!..
Нина Александровна. (обнимая Настасью Петровну). Как я жалею, как я жалею!
Настасья Петровна. Вы, пожалуйста, себя не беспокойте. А только что Гаврила Пантелеич, они у нас — такие люди, что им никак невозможно: им стеснительно. Уж позвольте… (Целует Елену.)
Андрей. (подходя к отцу). Сами изволите видеть… Что же вы скажете?
Гаврила Пантелеич. (у двери). Ну, что уж! Ослепли, братец, вот как! Настасья Петровна…
Настасья Петровна. Иду, иду, Гаврила Пантелеич… (Обнимаясь с Ниной Александровной.)Им, знаете, Гавриле Пантелеичу, часик посидеть — и довольно. А то уж снять сюртук да отдохнуть требовается.
Идет Нина Александровна, Елена и Андрей за нею.
Куда же вы, зачем беспокоитесь?
Нина Александровна. Нет, уж я вас провожу… Ах, как мне больно, как мне больно!..
Настасья Петровна. Ну, так уж Андрюша-то с Еленой Васильевной пущай останутся, пущай забавляются…
Гаврила Пантелеич, Настасья Петровна и Нина Александровна уходят.
Елена и Андрей.
Андрей. Вы думаете, Елена Васильевна, что я не понимаю, что я вас не стою, что это одно только счастье мне необыкновенное-с?
Елена. Ну, это как знать, кто кого стоит!
Андрей. А и во мне есть-с (ударяя себя в грудь), ого есть-с… разве только не захотите обратить внимания!
Елена. Поживем, так узнаем друг друга!
Андрей. А только теперь я очень конфужусь, провалиться, кажется б, сквозь землю! Все на меня смотрят а я ни повернуться, ни слова сказать… Стакан чуть не уронил, чай на какую-то даму на платье пролил.
Елена. (смеется). Это ничего… Конечно, лучше стаканов не ронять и
Андрей. Я это понимаю-с!
Елена. Приободритесь, имейте побольше достоинства, ведите себя просто, как всегда! Ведь все это страшная пустота: болтают, сплетничают, говорят пошлые любезности или пускают шпильки друг в друга…
Андрей. Уж я теперь вооружусь! А вот я сейчас для куража стакан шампанского выпью. (Целует руку Елены.)Поддержали вы меня-с.
Елена. А вот много поцелуев и вообще нежностей я не люблю! Да еще вам приказ: не извольте гоняться за мною, держитесь подальше!..
Андрей. И не подойду теперь! (У двери.)Человек! Дай-ка, братец, сюда бутылочку шампанского.
Елена. Когда будем танцевать, можете только кадриль…
Андрей. Слушаю-с…
Елена, кокетливо ударив его по плечу веером, идет быстро в гостиную.
Андрей (ловит ее и целует ее руку). Не могу! Последний раз!
Елена уходит.
Андрей. Эх, вся эта канитель — и к чему? Тоска здесь смертная… Взять бы саночки, да в Стрельну на своих серых!.. Эх, мороз-морозец, аленькие щечки!..
Входит Агишин.
Андрей, Агишин и человек с бутылкой шампанского.
Андрей. А, вот он! Поди-ка сюда! (Горячо схватывает Агишина в объятья.)
Агишин (освобождаясь). Стой, стой, задавишь!
Андрей (ударяя ею по плечу). Эх вы, слабость, хилость!.. Ха, ха, ха!..
Агишин (пожимаясь). Эка сила и свежесть у них, у чертей, завидная!
Андрей. Садись, выпьем. (Сажает на диван. Человеку.)Ну-ка, послужи; налей нам, да и убирайся, а бутылку оставь!
Человек наливает и уходит.
Андрей. Ну-ка, давай по душе… (Чокаются и пьют.)Скажи-ка ты мне, ты, человек разумный, образованный: любит она меня или нет?
Агишин. Если теперь еще не любит, то потом уж полюбит непременно!..
Андрей. Почему так?
Агишин. Потому что свежесть, сила — чего же еще! Уж как там ни финти перед женщиной, а коли натуры мало, так не много возьмешь! А у вас этой здоровой любви…
Андрей. Да уж, брат, душу ли за нее положить, в охапку ли взять покрепче — уж этого у нас так-то много, что и девать не знаем куда.