Том 10. Письма. Дневники (с иллюстрациями)
Шрифт:
М.А. Булгаков - Н.А. Булгакову [409]
28.XII.1929
Москва. Больш[ая] Пироговская, 35а, кв.6
Дорогой Коля,
от тебя нет никаких сведении и это наводит меня на мысль, что с тобой что-нибудь случилось.
Очень прошу тебя ответить на это письмо телеграммой — здоров ли ты, адрес и срочно (если возможно по телеграфу) перевести мне мой гонорар, что ты получил у Бинштока.
409
Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 11).
Твой Михаил.
P.S.
М.А. Булгаков - Н.А. Булгакову [411]
Москва
Б. Пироговская 35а, кв. 6
6.I.1930
Дорогой Коля,
твое письмо от 6.1. получил своевременно. Осеннее письмо с отрывком моей повести «La mort des poules» [412] также получено. Извини, что благодарю с опозданием. Убедительно прошу не сердиться за перерывы в переписке. Пожалуйста, пиши чаще. Пожалуйста, не замолкай. Мое последнее молчание вызвано ухудшением моего положения и связанной с этим невозможностью сообщить, что и как писать.
410
С тягостным настроением встречал М.А. Булгаков 1930 г. В декабре уходящего года он получил официальное уведомление для предоставления фининспекции о том, что все его пьесы «запрещены к публичному исполнению». Предугадывая такой поворот событий, Булгаков как бы принимает вызов и приступает к написанию новой пьесы — совершенно неожиданной для окружающих, поскольку главным ее героем был Мольер. Шестого декабря была закончена первая рукописная редакция пьесы, Булгаков собирался продолжить работу над ней и в следующем году.
411
Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 12)
412
«Роковые яйца».
Сообщаю о себе:
все мои литературные произведения погибли, а также и замыслы. Я обречен на молчание и, очень возможно, на полную голодовку. В неимоверно трудных условиях во второй половине 1929 г. я написал пьесу о Мольере. Лучшими специалистами в Москве она была признана самой сильной из моих пяти пьес. Но все данные за то, что ее не пустят на сцену. Мучения с нею продолжаются уже полтора месяца, несмотря на то, что это — Мольер, 17-й век... несмотря на то, что современность в ней я никак не затронул.
Если погибнет эта пьеса, средства спасения у меня нет — я сейчас уже терплю бедствие. Защиты и помощи у меня нет. Совершенно трезво сообщаю: корабль мой тонет, вода идет ко мне на мостик. Нужно мужественно тонуть. Прошу отнестись к моему сообщению внимательно.
Если есть какая-нибудь возможность прислать мой гонорар (банк? чек? Я не знаю как) прошу прислать: у меня нет ни одной копейки. Я надеюсь, конечно, что присылка будет официальной, чтобы не вызвать каких-нибудь неприятностей для нас.
Прошу: побывать у Владимира Львовича Биншток (Boulevard Raspail, 236) и осведомиться — поступает ли гонорар для меня за «Дни Турбиных» (роман) [413] . Прошу взять у Бинштока и выслать мне прямо в мой адрес два экземпляра окончания моего романа. Срочно!
Прошу — выслать еще отрывки «La mort des poules» желательно с начала.
Жду с нетерпением вестей.
Желаю тебе жить счастливо!
Твой Михаил.
413
В ответ Николай Афанасьевич писал: «Выслать просимое телеграфом я не могу, т. к. это, к сожалению, невозможно: не принимают
_________
Да: если бы Биншток предложил послать мне гонорар таким образом, как он хотел однажды, — т. е. чтобы я после беготни здесь получил у кого-то взамен причитающихся мне 1000 франков — 80 целковых по его записке — то скажи, что от этого я категорически отказываюсь. Пусть записок не посылает (он прислал мне однажды записку в МОДпис (Моск[овское] Общ[ество] Драм. писателей). Я ее вернул ему).
Если гонорар поступил (а он должен быть), получи его у Бинштока ты.
И уж, пожалуйста, подумай о том, как помочь мне.
Если есть гонорар, и Биншток попросит письмо о том, чтобы деньги получил ты, немедленно пришлю.
Впрочем я сегодня ему пишу. Стилю моих писем, небрежности их прошу не удивляться — замучился, неработоспособен. Очень трудно.
Жена моя шлет тебе привет!
Это письмо отправлено 18.1.
М.А. Булгаков - Н.А. Булгакову [414]
414
Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 12).
Москва. Б. Пироговская 35/а, кв. 6
4.II.1930
Дорогой Коля!
Твое письмо от 27/1 получил два дня тому назад. Очень тронут. Книги еще не пришли.
Ты пишешь, что подтверждение получении писем — лучший способ избежать пауз. О, с этим я совершенно согласен! Тем не менее моя переписка запущена. Что поделаешь! Одна из причин пауз та, что я стесняюсь крайне беспокоить тебя!
Мне совершенно необходимы:
1) Еще 2 экземпляра II-ой части романа «Дни Турбиных».
2) 2 экз. 1-й, выпущенной раньше.
3) 1—2 экз. рижского издания (адрес этого издательства!).
Если мои деньги у тебя еще на руках, возьми из них, сколько нужно, на покупку книг, пересылку и переписку со мной.
4) Подпишись в Бюро вырезок (всё, что попадется обо мне), шли мне.
Не сердись за беспокойство. Положение мое трудно и страшно.
Спешу отправить письмо. Ване привет! Жена моя целует тебя. Я видел недавно Николая Леонидовича Гладыревского. Он просил меня написать тебе, что у него нет сведений о его матери [415] . Если что знаешь о ней, не забудь, сообщи мне!
415
В ответном письме Николай Афанасьевич сообщал: «Николаю Леонидовичу передай, что мама его жива и здорова; она находится уже здесь и ведет хозяйство собравшейся вместе всей семьи. Она просит обязательно писать ей...»
Жду, целую тебя Михаил.
М.А. Булгаков - Н.А.Булгакову [416]
6.II.1930 Москва
Дорогой Коля!
Вчера получил два экземпляра 2-й части «Дни Турбиных». Очень благодарен тебе. Подробное письмо от меня придет вслед за этим.
Твой М.
М.А. Булгаков - Н.А.Булгакову [417]
416
Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 12).
417
Письма. Публикуется и датируется по автографу (ОР РГБ, ф. 562, к. 19, ед. хр. 12).