Том 11. Неопубликованное. Публицистика

Стругацкие Аркадий и Борис

— Капитан Нелюдин, — отозвался начальник заставы. Он приказал группе остановиться и исчез в густой тени за выступом скалы.

— Можно идти, товарищ полковник, — вполголоса сказал он, вернувшись через минуту. Солдаты и офицеры, цепляясь за скользкие камни, поползли вслед за ним на кручу. Олешко ничего не видел в темноте и догадался, что достиг входа в тоннель, только больно стукнувшись макушкой о нависший свод. Вспыхнул фонарик, осветивший мрачную шахту, заваленную обломками гранита.

— Ну, все здесь? — раздался негромкий голос полковника.

—

Все, — ответил Соколов, оглядевшись. — Можно начинать.

— Майор Соколов и сержант Новиков, зажечь фонари и вперед. Остальным следовать за мной.

Перебравшись через завал, группа очутилась в довольно просторном круглом помещении, посреди которого возвышались какие-то ржавые железные фермы.

— Похоже на капонир для орудия, — пробормотал Соколов.

Отсюда шли два хода — направо и налево, и полковник разделил группу пополам. Майор Соколов с четырьмя солдатами получил задачу исследовать левый тоннель, полковник с остальными двинулся направо. Олешко шел сразу вслед за полковником и видел впереди себя только силуэты на фоне светового круга от фонаря, который нес впереди Новиков. Через несколько минут полковник приказал остановиться.

— Дальше пойдем, соблюдая полную тишину. Новиков идет посередине тоннеля, остальным следовать за ним, прижимаясь к стенам. Новиков!

— Слушаю вас, товарищ полковник!

— В случае обстрела немедленно гасите фонарь и ложитесь.

— Слушаюсь.

— Вперед!

Но скоро маленький отряд снова остановился.

— Осторожно, — приглушенным голосом сказал Новиков.

Путь был прегражден широким квадратным колодцем с низким, сантиметров в двадцать высотой, каменным парапетом. Олешко заглянул вниз и отшатнулся: бездонная пустота пахнула в лицо страшным ледяным дыханием. В глубине торчали остатки какого-то деревянного сооружения, должно быть, подъемника. Скользнув по осклизлому камню и почерневшим бревнам, световые пятна замерли на металлических скобах, вделанных в стену колодца. Эти скобы начинались от самого парапета и уходили вниз, во тьму, куда свет фонарей достать не мог. Все выжидательно посмотрели на полковника.

— Сделаем так, — сказал он, подумав. — Вы, капитан, вы, Новиков, вы и вы, — он указал на двух солдат, одним из которых был Костенко, — останетесь здесь и попробуете спуститься в сию дыру. Я иду дальше. Будьте осторожны, — не удержался он и поспешно пошел вперед. Олешко с некоторым замешательством поглядел на Новикова и Костенко.

— Ну, хлопцы, вам и карты в руки.

— Попробуем, товарищ капитан.

Солдаты быстро размотали веревки, прочно связали их и сделали на одном конце петлю. Новиков продел петлю под мышки и полез через парапет.

— Крепче держите, — коротко сказал он Костенко.

Перебирая одной рукой веревку, другой стиснув фонарик, Олешко с волнением следил, как он ловко и бесшумно спускается со скобы на скобу. Скоро в поле зрения осталась только вздрагивающая веревка.

— Еще одна шахта, — глухо донеслось из глубины,

и веревка вяло обвисла. — Хватит травить, из петли вылез, пойду смотреть.

Прошли томительные четверть часа. Новиков не давал о себе знать. Из глубины тоннеля, куда пошел полковник, раздались голоса и шаги, мелькнул огонек, и скоро к колодцу подошел Крюков со своими двумя солдатами.

— Там хода нет, — коротко сказал он. — Что у вас?

Олешко рассказал.

— Думаю, следует спуститься еще кому-нибудь, — добавил он. — Разрешите мне.

Полковник решительно отказал:

— Полезет Костенко.

— Слушаюсь, товарищ полковник, — прогудел ефрейтор и вдруг озабоченно свистнул. — Не вытягивается, однако.

— Кто не вытягивается?

— Веревка. Однако, Новиков ее, видно, к скобе прикрутил. Да я и так полезу, товарищ полковник.

— Ладно, лезь. Пропусти только веревку между ног.

Костенко уже спустил ноги в колодец, когда снизу донеслось:

— Товарищ капитан, дозвольте сюда Костенке спуститься!

— Что у тебя там, Новиков? — наклонившись над парапетом, спросил полковник.

— Странная здесь вещь, товарищ... Это вы, товарищ полковник?

— Да-да, ну что?

— Кладбище здесь...

— Что ты сказал? Спускайся, Костенко. Повтори, не расслышал!

— Кладбище нашел. Мертвецов видимо-невидимо.

Полковник и Олешко переглянулись.

— Слушай, Новиков! Сейчас к тебе спустится Костенко, отвяжи веревку. Спустим капитана. Доложишь ему подробно или покажешь. Понял?

— Так точно. Только докладывать тут нечего. Пусть спускаются, посмотрят.

Через пять минут Новиков и Костенко ловко подхватили Олешко и втащили его в тоннель. Тоннель был коротким, шагах в двухстах от входа его во всю ширину и высоту перегораживала ржавая решетка.

— Смотрите, товарищ капитан! — срывающимся шепотом проговорил сержант, просунув руку с фонарем между толстыми железными прутьями.

Зрелище было зловещее. Пространство за решеткой было заполнено мертвецами. Черные, как уголь, голые или прикрытые жалкими лохмотьями, они в разных позах сидели или лежали на каменном полу. Жутко блестели неестественно белыми зубами оскаленные рты. Слепо глядели перед собой пустые глазницы. Трупов было много, вероятно, не менее сотни. Точно сосчитать было невозможно, ибо луч фонаря едва проникал в темноту за ближайшими рядами.

— Ой-ой-ой, — пробормотал Костенко. — Однако, навалили их здесь японцы!

— Заметьте, товарищ капитан, — сказал Новиков, — это не скелеты. Они ничуть не погнили, только вроде как бы обуглились. Словно мумии.

Олешко и сам заметил это, но его мутило, и он только кивнул.

— Посчитать, однако, надо бы, — сказал Костенко.

— Пошли назад. — Олешко сморщился и украдкой сплюнул. — Только... А ну, попробуйте, тряхните решетку. Не поддается? Пошли.

Новиков и Костенко остались на краю тоннеля, а Олешко выбрался наверх и доложил обо всем, что видел, полковнику.