Том 11. Пьесы, киносценарии 1926-1930
Шрифт:
Опять расступаются пары. Бесконечная арестантская лента. Прошли. Генералподымает бокал. Гости чокаются.
Генерал
Господа! Потушена лава революционного кратера. Кон-ссти-туцция!Гости подымают бокалы. Чокаются, размахивают картами-манифестом. Бросаются друг к другу лобызаться, отставляют бокалы и складывают листы манифеста в огромный карточный домик. По всей арене появляются толстенные городовые. С верхней площадки — царишко, царица, министры. Все, раздувая щеки, начинают дуть во всю силу. Карточный домик разлетается. От дутья затухают лампы, разбегаются гости. В эту минуту падает брошенная бомба. Бомба разрывается, рассыпая листки прокламаций по всей арене. Городовые и прочие дующие в испуге разбегаются. В разных концах арены разные лица по-разному пробегают и читают прокламацию. Обывательберет прокламацию — смотрит, бросает и убегает. Поп, взглянув в прокламацию, крестится и бежит. Богач— рвет и сжимает кулаки. Крестьянин— любовно разглаживает, кладет за пазуху. Рабочийвчитывается — зовет других, все серьезно и грозно слушают.
Один
«Дана свобода собраний, но собрания оцепляются войсками».Другой
«Дана свобода слова, но цензура осталась неприкосновенной».Третий
«Дана неприкосновенность личности, но тюрьмы переполнены заключенными».Первый
«Необходимо всем быть настороже и готовыми к бою».Бежавшие с перепугу городовыеосторожно приближаются к месту взрыва. Видят мирно читающих, бросаются на них. Рабочиеразбегаются. Полицейскийбросается за одним, другой в это время наклеивает ему прокламацию на спину. Хохот. Городовые бросаются за наклеившим. Наклеивший ловко взбирается на трапецию. Городовые за ним, неуклюже путаясь в шашках и кобурах. Городовые обтирают вспотевшие лбы. Всматриваются. Пятятся перепуганно. На длинных худых ногах-ходулях входит рабочий, на рукавах, как крылья, ленты с надписью « Забастовка». Рабочий взмахнул рукой. С другого конца кубарем катится полиция, следом тачка, на которой рабочие с грохотом вывозят фабрикантов. Все прокатываются между ходульных ног.
Рабочие(напевают)
Виттевскую куцую к черту конституцию! Выплюнем, не прожуя, царские подачки, из России буржуя вывози на тачке!Загораются киноэкраны. На экране идущий поезд, на другом — идущая конка, на третьем — работающий завод. Рабочий взмахивает рукой, — замирает на остановленном кадре поезд, останавливается конка, цепенеет завод. Рабочий взмахивает рукавом — тухнут фонари. Полная темь.
1-й глашатай
Перекидывалась2-й глашатай
от завода к телеграфу,3-й глашатай
от телеграфа к вокзалу,4-й глашатай
от вокзала к порту.1-й глашатай
300.000 бросило работу. Праздник перед боем, и по городу праздному каждый к бою готовился по-разному.Прожектор освещает разные углы арены, выделяя готовящиеся группы. Диван. На диване двалощеных либералас чаем и с резолюциями. Нервничают, подымаются, надевают шляпы, потом снимают опять, садятся и снова вскакивают.
1-й либерал
А по-моему, кадеты с приветственной речью должны к забастовщикам выйти навстречу.2-й либерал
Не надо репутацию марать впустую. Забастовали без нас — и пусть бастуют.1-й либерал
А по-моему, и т. д.Фруктовая лавочка. Подходят покупатели. Покупают пустяки. Показывают пароль. Оглядываются, распахивают пальто, передают патроны и оружие. Скрываются. Лавочка отодвигается, под ней типография. Выходят люди с кипами и свертками прокламаций. Лавочка становится на место. Церковный иконостас. Попблагословляет дубинки, кастеты и револьверы черносотенцев.
Поп
Христолюбивые воины, по совету иерея бейте жидов — и еврея и не еврея. Сообразно моему евангельскому сану сам я, конечно, мараться не стану. Верноподданные чувства погромом ознаменя, братие черносотенцы, кройте за меня. Во имя отца и сына и святого духа крамольникам кастетом въезжайте в ухо.Прожектор освещает группу рабочих. Вокруг станка разбросанные и уносимые кинжалы и пики.
1-й рабочий
У каждого завода кровища лужею.2-й рабочий
Довольно терпеть. Товарищи, к оружию!Арена тухнет. Выходят глашатаи.
1-й глашатай
Москва подымалась, как знамя над ней пылало небо декабрьских дней.