Том 13. Большая Душа
Шрифт:
При виде девочек белый шпиц рванулся и с радостным лаем бросился к ним навстречу.
— Додька! Дрянь ты этакая! Ну постой же, задам и тебе трепку, будешь знать, как у меня удирать! — говорила Соня-Наоборот и, наклонившись к Доди, незаметно чмокнула шпица в голову. Соня-Наоборот терпеть не могла сентиментальностей.
А Дося в это время спешила удовлетворить любопытство Жоржика.
Как они выбрались из дома? Да очень просто! Из окна мезонина, на рябину, с рябины на крышу черного крыльца, а с крыши на лестницу, оттуда в сад. Из сада же через лазейку
— Молодцы! Ей-Богу же, молодцы! — восторгался Жоржик. — Рябина, окно, крыша, лестница — целое приключение, нет, право же, я в восхищении и завидую вашей храбрости.
— Но только если за эту храбрость нам придется расплачиваться, мы вас, будьте спокойны, не очень-то поблагодарим, — буркнула Соня-Наоборот, на этот раз без злости, польщенная похвалами Жоржа.
— Неужто вы не надеетесь вернуться благополучно? — уже встревоженным тоном осведомился мальчик. — Право, мне было бы крайне горько, если бы…
— Об этом раньше надо было подумать, сняв голову, по волосам нечего плакать, — оборвала его Соня. — А попадемся, не заплачем, не бойтесь. Нам это не впервые, — и для большего эффекта произнесенной ею фразы Соня-Наоборот неожиданно свистнула тем мастерски удачным свистом, которому позавидовал бы любой мальчишка с улицы. Этот лихой свист окончательно победил Жоржика и расположил его в пользу его недавнего врага.
— Вот вы как умеете! — произнес он восхищенно. — Нет, положительно, вы обе должны быть также прекрасными товарищами. Вы — не то, что брат Саша, увалень и недотрога, с которым ни поиграть, ни пошалить нельзя вволю: всего-то он остерегается, всего боится. Нет, вы — совсем другое дело, наш брат, мужчина, честное слово! И так же, как он, свистеть умеете? — неожиданно обратился он к Досе.
— Нет еще, не умею, — с сожалением произнесла та.
— Не беда! Я ее выучу. За этим дело не постоит, — подхватила Соня-Наоборот решительным тоном и тут же прибавила озабоченно: — Однако нам пора все-таки. Еще хватятся… Ведь окно дортуара осталось открытым… Чего доброго, наши неженки завтра поднимутся с флюсами, насморками, кашлями и прочими прелестями. Бежим-ка обратно, Дося.
— Стойте, — сказал Жорж. Ну, хотите, будем друзьями с этого вечера? По рукам, что ли?
И он протянул свою маленькую бронзовую еще от летнего загара руку.
Соня-Наоборот первая пожала руку мальчугана.
— Что ж! Я не злопамятна и против нашей дружбы ничего не имею.
— И я тоже, — улыбнулась Дося.
— А только как же мы дружить-то будем, когда ни поиграть вместе, ни поболтать с вами нам не придется? Ни нас к вам не пустят, ни вы к нам не можете прийти, в пансион.
— А уж это мое дело будет похлопотать и устроить, — снова оживился Жорж. — Во-первых, в будущем месяце мое рождение будет. И я попрошу папб вместо подарка пригласить в гости все старшее отделение вашего пансиона, благо, наши знакомы с вашей начальницей и, кажется, даже как-то обменялись с нею визитами. А потом, папб обещал нам устроить зимой большую
— Вот и будем и с гор кататься вместе, и на коньках тоже. Расчудесное дело, право.
— А пожалуй, что и совсем недурно придумано! — согласилась Дося.
— Чего уж лучше, — вырвалось у Сони-Наоборот. — Ну, а пока что все-таки прощайте.
Она с самым решительным видом повернулась и почти бегом пустилась в обратный путь, унося с собой на руках Доди.
Дося побежала за нею.
Девочки довольно далеко отбежали от "розовой дачи". Вот и знакомая решетка их пансионского сада… Еще минута, другая — и они дома.
— Слава Богу, без приключений! — вырвалось у Доси, и тут же она внезапно остановилась. По проезжей дороге парка, которую они только что готовились перебежать, навстречу им катилась коляска. При ярком сиянии месяца девочки сразу узнали лошадей и экипаж Анастасии Арсеньевны Зариной.
Не оставалось никаких сомнений в том, это возвращалась из гостей сама бабуся. Дося и Соня-Наоборот переглянулись.
— Бежим! — вырвалось у обеих сразу. Но едва лишь успели девочки сделать несколько шагов, как новый возглас испуга вырвался у обеих, и Соня-Наоборот первая остановилась посреди дороги, беспомощно разведя руками.
— Доди! Доди! Ах ты горе! Подвела нас таки противная собачонка!
Действительно, Доди со своей естественной всему молодому собачьему племени стремительностью неожиданно выскользнул из рук державшей его Сони, очевидно, чуя приближение хозяйки, и кинулся навстречу экипажу.
— Доди, Доди, назад! Назад! Тебя раздавят, глупая собачонка, — позабывшись, во весь голос крикнула Дося и кинулась вслед за шпицем.
— Откуда так поздно? Почему еще не спите? А где же m-lle Алиса и все остальные?
Экипаж стоял в десяти шагах от девочек, а Анастасия Арсеньевна направлялась к ним, на ходу забрасывая их тревожными вопросами, в то время как вероломный Доди выражал свои собачьи восторги возвратившейся, наконец, хозяйке.
Но Дося и Соня-Наоборот молчали. Растерянные и смущенные, стояли они перед Зариной, не произнося ни слова. И это молчание больше всяких слов сказало Анастасии Арсеньевне.
— Вы, кажется, ушли без спроса? — сдвигая брови, строго осведомилась она.
Тут Соня-Наоборот не выдержала, бросилась к Анастасии Арсеньевне, схватила ее за обе руки и, сжимая их, заговорила в страшном волнении, быстро-быстро:
— Бабуся… Милая, дорогая бабуся! Хорошая наша! Выслушайте нас, прежде чем рассердиться. Вы же знаете, что Соня-Наоборот вам никогда не солжет, потому что Соня-Наоборот шалунья, сорвиголова, но лгать не умеет вовсе! Золотая бабуся, добрая! Ну да, мы ушли, убежали попросту на часок из дома. Но, ей-Богу же, не ради шалости. И не ради злого умысла, отнюдь нет! Клянусь вам в этом, бабуся. Вы только выслушайте меня, и вы поймете сами, что мы с Досей не могли иначе поступить.