Том 13. Господа Головлевы. Убежище Монрепо
Шрифт:
«Семейные итоги» были положительно оценены критикой и читателями [206] . «Прочтите в мартовской книге «Отечественных записок» Щедрина продолжение «Благонамеренных речей» о «Иудушке», — писал 9 апреля 1876 года П. М. Третьяков И. Н. Крамскому. — Огромный талант! До настоящего времени я его считал только прекрасным сатириком и, даже замечая повторение одного и того же, некоторое время не все читал даже, теперь же после таких типов, как Иудушка и маменька, да и вообще — мастерского рассказа, я его ужасно высоко ставлю и вперед не пропущу ни одной статьи его» [207] . Рецензенты отмечали усилившийся драматизм повествования. «Казалось, что после «Истории одного города» г. Щедрин ничего не напишет лучшего, что это chef d’oeuvre его деятельности, — размышлял Скабичевский. — Но в последних «Благонамеренных речах» его — в «Семейном суде», «По-родственному» и в «Семейных итогах» — открывается еще новая сторона его таланта: именно уменье выставлять не только одну смешную, пошлую сторону жизни, но и обнаруживать в этой пошлой
206
См., например, Русск. литература. — «Сын отечества», 1876, № 86, 17 апреля.
207
Переписка И. Н. Крамского, И. Н. Крамской и П. М. Третьяков. — Искусство, М. 1953, стр. 135.
208
Заурядныйчитатель<А. М. Скабичевский>, Мысли по поводу текущей литературы. — БВ, 1876, № 91, 2 апреля.
Очерк Салтыкова — это «картина старопомещичьего вырождения, целая эпопея чисто трагического характера, несмотря на то, что она преисполнена самой обыденной прозы и даже пошлости». «Главные два лица семейной драмы: старуха и сын ее Порфирий, прозванный Иудушкой, достигают размеров вполне художественных и типических фигур. Это, действительно, продукты целой культурной полосы» [209] .
…заговаривает о девах, погасивших свои светильники. — Евангельская притча о десяти девах, встречавших со светильниками жениха. Пять неразумных дев не взяли с собой масла, и, когда жених задержался, светильникиу них погасли, и девы не поспели на брачный пир (Матф., XXV, 1-12).
209
Литература и журнализм. «Благонамеренные речи», XVIII; «Семейные итоги» Н. Щедрина… — «Молва», 1876, № 14, 4 апреля.
«Филозов без огурцов» — заключительные слова басни Крылова «Огородник и философ».
…в ту коронацию— в коронацию Николая I в 1826 году.
«Перикола» — оперетта Оффенбаха (1868 г.), с успехом шедшая на русской сцене (см. т. 10, стр. 771–772).
«Анютины глазки». — «Барская спесь и Анютины глазки» — переводный французский водевиль, переделанный для русской сцены в 60-е годы.
…один на Плеваку похож<…> Другой<…> вроде петербургского Языкова. — В газетах 70-х годов помещались подробнейшие отчеты о судебных заседаниях с воспроизведением адвокатских выступлений, что не в последнюю очередь создавало популярность их авторам. Ф. Н. Плевако— известный адвокат и судебный оратор, славу которому приносили его речи на различных «скандальных» процессах. А. И. Языков— петербургский адвокат 60-70-х годов, чье увлечение поэзией, сочинительством, переводами, публиковавшимися в «Вестнике Европы», послужило поводом к иронической строке: «…расстроил себе воображение чтением «Собрания лучших русских песен и романсов»
…помяни, господи, царя Давида и всю кротость его! — Молитва, предотвращающая гнев и немилость сильных (Псалт., 131, ст. 1–2).
У Иова <…> бог и все взял, да он не роптал… — По библейскому преданию, бог поразил праведника Иовапроказой, отнял у него все земные блага, чтобы испытать его благочестие (книга Иова).
Племяннушка *
Впервые — ОЗ,1876, № 5 (вып. в свет 23 мая), стр. 149–194, под заглавием «Благонамеренные речи. Перед выморочностью».
Сохранилась наборная рукопись, под заглавием «Благонамеренные речи. Выморочный», с типографской разметкой и правкой автора. На л. 14 об. карандашная надпись неизвестной рукой: «Перед выморочностью». Текст рукописи соответствует журнальной публикации.
Салтыков начал работу над рассказом 18 (6) апреля в Париже. В отправленном в этот день письме к Некрасову он сообщал: «Поощренный Вашим отзывом, об «Семейных итогах», я сегодня начал писать конец Иудушки. Не знаю, что еще выйдет, но ежели выйдет, то к 10–12 мая ст. ст. получите. Я думаю, для майской книжки это не поздно будет, потому что, по-видимому, сроки выхода книжек сами собой отдалились до 20-го. Впрочем, я 5-го числа ст. ст. телеграфирую Вам, нужно ли ожидать или нет. Я еще хорошенько и сам не наметил моментов развития, а тема в том состоит, что все кругом Иудушки померли, и никто не хочет с ним жить, потому что страшно праха, который его наполняет. Таким образом, он делается выморочным человеком». Салтыков работал над рассказом менее месяца: 8 мая (26 апреля) он отправил Некрасову первую половину рукописи, обещая к 10 мая ст. ст. прислать остальное. Однако закончил работу Салтыков раньше намеченного срока. В письме от 15 (3) мая он уже сообщал Некрасову: «Посылаю Вам <…> конец рассказа: слава богу, что ко времени кончил и даже прежде, чем обещал. Прошу Вас переменить заглавие: вместо «Выморочный» поставить «Перед выморочностью». Во время писанья
При подготовке Изд. 1880Салтыков переменил заглавие очерка и, кроме того, произвел ряд сокращений, устраняя главным образом длинноты.
Так, в «Отеч. записках» было:
Стр 134, строка 14 сн. После слов: «Вот и ум твой!»:
Ты на ум надеялся, он, бог-то, сверху — тук-тук: не надейся на ум, а надейся на бога!
Стр. 135, строка 18 сн. После слов: «…и думал об том, как бы успокоить доброго друга маменьку»:
— Приедет она из Погорелки, — говорит он сам себе, — что ж, милости просим! Икорки захочется — икорку на стол ставь! индюшка есть — индюшку волоки! И тепленько у нас, и уютненько — чего бы еще, кажется!
Стало быть, это — только так, только померещилось милому другу маменьке. Полно, здорова ли она? не перед смертным ли часом ей вдруг бунтовать вздумалось.
Стр. 167, строка 20. После слов: «Аннинька торопливо глотала ложку за ложкой»:
— Ах, как ты скоро ешь! — продолжал он, покачивая головой, — уехать, видно, поскорее хочется, скучно со стариком дядей в деревне лишний часок побыть! Что ж, друг мой, извини! чем богаты, тем и рады! И при папеньке покойном, в Головлеве, балов не бывало, и маменька — дай бог ей царство небесное! — их не жаловала, а я так и терпеть не могу!
Стр. 169, строка 12. После слов: «…чтоб попрощаться с ним»:
— Погоди! — остановил он ее строго, — сперва дай богу помолиться, а потом и за обед благодари!
Помолились богу, поцеловались, а Иудушка все еще не выказывал намерения расстаться с милой племяннушкой.
— Посидим, как добрым людям следует, да побеседуем, да богу помолимся — и в путь!
Пошли в образную, сели.
— И куда только ты едешь? какую пользу для себя приобретешь? — беседовал Порфирий Владимирыч.
— Право, дядя, иначе не могу. Я сказала вам, что приеду… ну, ей-богу, приеду — уверяла Аннинька.
— А не то, осталась бы! право, осталась бы! стой, я велю лошадей распрячь!
— А сестра же как?
— Сестре и написать можно… добро! оставайся! оставайся!
— Письмо сестру не убедит. Непременно я должна лично переговорить с нею. Нет, уж вы отпустите меня!
— Отпустите да отпустите — заладила одно! Ты говори: приедешь ли?
— Приеду… ну, право, приеду!
— Честное слово?
— Честное слово. Прощайте, дядя!
— Ну, нечего с тобой делать — ступай! Так смотри же, возвращайся! Не обмани дядю, нехорошо дядю обманывать. До лета оканчивай дела, а к лету приезжай! Вместе грибы поедем в лес сбирать!
— Приеду, приеду, дядя! прощайте!
На этот раз Аннинька решилась во что бы то ни стало покончить. Она расцеловала дяденьку, простилась с Евпраксеюшкой, и хотя Порфирий Владимирыч предлагал ей и еще посидеть, но она притворилась, что не слышит, и убежала в переднюю.
Эпизод с Петенькой, по-видимому, навеян впечатлениями от реальных отношений брата Дмитрия Евграфовича с сыном. В ответ на просьбу сына о денежной помощи отец многословно наставлял: «Пора и тебе жить не по-теперешнему, но действительно честно и вполне нравственно. Пора и тебе отличать мишуру от золота, ложь от правды, подлость от честности и чистоту нравственности от безнравственности…» и т. п. [210]
Глава вызвала немало преимущественно благожелательных отзывов в прессе [211] . Критика отмечала выдающиеся художественные достоинства очерка, вновь сопоставляя Иудушку с мольеровским Тартюфом [212] . Аннинька, «героиня нового рассказа», «очень удалась автору»; писатель «не станет спасать ее и наставлять на путь истинный, не заставит ее бороться там, где она по своему характеру бороться не в силах. Аннинька в рассказе г. Щедрина является совершенно живою фигурою; художественный талант автора не навешал на нее ни особенных добродетелей, ни особенных пороков»; «…доброе, грустное чувство мы заметили в новом <…> рассказе. Оно-то и придало художественное значение фигуре Анниньки» [213] .
210
Частично опубликовано в ЛН(т. 13–14, стр. 462). См. также Л. В. Елизарова, К творческой истории романа М. Е. Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы». — Уч. зап. Дальневосточного ун-та, 1966, вып. 10.
211
L. V., Русск. журналы… — «Современные известия», 1876, № 204, 19 июня; Литература и журнализм. — «Молва», 1876, № 31, 1 августа, и др.
212
С. С. <С. Сычевский>, Журн. очерки… — «Одесск. вестник», 1876, № 127, 11 июня.
213
Вс. С-въ <Вс. С. Соловьев>, Совр. литература… — «Русск. мир», 1876, № 147, 30 мая.
…что в Писании-то сказано: без воли божьей… — Это насчет волоса? — Имеется в виду известное библейское изречение: «ни один волос его не упадет» ( Третьякн. царств, I, 52).
Лития— молитва, установленная в православном богослужении, в частности для поминовения об умершем, совершаемая по желанию его родственников.
«Где стол был яств — там гроб стоит»,«… и бледна смерть на всех глядит». — Из оды Державина «На смерть князя Мещерского».