Том 13. Пуля дум-дум
Шрифт:
— Вероятно, чистое совпадение, — ответил я, повернувшись к нему. — Дело в том, что его убили прошлой ночью — в гараже вашего старого дома.
— Вернитесь и присядьте, — приказал он.
— Эй, Священник, — вмешалась девушка, скорчив ему рожицу, — почему ты не приготовишь нам выпить?
— Ступай и приготовь себе сама, — осадил он ее. — Захвати с собой в спальню бутылку. Пей сколько влезет. Мы с этим парнем должны кое о чем потолковать.
Она неохотно поднялась и поплелась к бару — ее ягодицы лениво раскачивались под халатом, едва прикрывшим их, — взяла бутылку,
— Вот это мне нравится, — заявил самодовольно Священник, когда дверь за ней закрылась. — Есть деньги — и такая штучка делает все, что ей велят. Имейте в виду, стоит она не дешево, но знает, как себя преподнести. Поэтому нам приходится платить за свои удовольствия — в этом нет ничего удивительного. Конечно, она всего лишь шлюха, питающая слабость к выпивке. Да и ощущение новизны уже начинает стираться. — Он покрутил сигару между пальцами. — Итак, что вы говорите насчет Эдди?
— У Эдди большие неприятности, — сообщил я. — Кто-то хорошенько над ним поработал.
— Вы сказали, что его убили. — Священник внимательно разглядывал меня.
— Пуля неправильной формы попала в горло. — Я выждал пару секунд. — Вот уж никогда не думал, что человек может так сильно истечь кровью.
— Линдстром! — вдруг воскликнул он. — Твою мать! О Господи! — Накаленная докрасна ненависть начала пузырями покрывать его безмятежную маску и изменила звучный лоск голоса, превратив его в примитивное рычание. С тех пор как я попал в эту комнату, передо мной впервые обнажилась истинная сущность сидящего передо мной человека.
— Что вы сказали? — переспросил я.
— Ничего существенного. — Благопристойная маска и спокойствие голоса снова вернулись к нему. — Паршивый способ, и все тут.
— Пожалуй, — согласился я, понимая, что больше мне ничего не удастся из него вытянуть. — Но теперь у вас опять та же проблема, которую вы сами себе сотворили тридцать лет назад.
Он с подозрением зыркнул на меня:
— Вы о чем?
— О деньгах, которые вы спрятали, — ответил я. — Деньги, которые искали и не смогли найти. Вам известно, где они находятся, — кроме вас, этого никто не знает. И в этом заключается ваша проблема. Как вы собираетесь возвращать свой припрятанный капитал?
Джоунз невозмутимо уставился на меня.
— О каких деньгах идет речь? — спросил он, стараясь казаться наивным. — Это всего лишь газетные сплетни. — Он покачал головой. — Поверьте, никаких денег нет. Как бы мне хотелось, чтобы они были! Часть из них я бы пустил в ход прямо сейчас.
— Вам многое пришлось пережить за долгие тридцать лет, — сказал я. — И первое, что вы делаете, оказавшись на свободе, — возвращаетесь в Пайн-Сити и пытаетесь выкупить назад свой старый дом. Только нынешний владелец ни за какие деньги продавать его не хочет. У вас не остается выбора, и вы решаетесь вломиться в дом. Было бы очень рискованно появляться там самому: если бы вас увидели, тайна была бы раскрыта. За годы вынужденного отсутствия вы потеряли связь с талантами, занимающимися подобными деликатными операциями, поэтому лучшее и единственное, что вы
— Вы спятили, лейтенант. — Он презрительно замотал головой. — Как я уже говорил, это неправда, это всего лишь ваша галлюцинация.
— Если хотите, мы можем прямо сейчас отправиться в морг, и я вам покажу галлюцинацию, от которой вас стошнит, — огрызнулся я.
— Может, у бедняги Эдди были свои собственные галлюцинации? — предположил Джоунз. — Он отправился в погоню за ними и погиб?
— Кому понадобилось использовать пулю со смещенным центром тяжести, чтобы убить человека, который гонится за галлюцинацией, а?
Послышался легкий скрежет ключа в замке, и я поднял глаза как раз в тот момент, когда высокий, худощавый парень вошел в номер. Он держал в руке портфель, имел болезненный цвет лица, а его пристальный взгляд из-под очков выдавал живой, изворотливый ум. На нем был дорогой костюм. Заметив, что мы оба наблюдаем за ним, он резко остановился, на лбу беспокойно запульсировал нервный тик.
— Мой сын, — объяснил Священник. — Зигмунд, это лейтенант — как вас там, полицейский?
— Уилер, — представился я.
— Здравствуйте, лейтенант. — Зигмунд приблизился и, словно совершая торжественный обряд, пожал мою руку. — Вы, должно быть, из службы шерифа?
— Зигмунд — прекрасный адвокат, — просветил меня Священник.
— В самом деле? — Я постарался сделать вид, что мне это крайне интересно.
— Большей частью я занимаюсь делами корпорации, — лаконично объяснил Зигмунд. — Я не касаюсь криминалистики.
— Ваши офисы находятся здесь, в Пайн-Сити, Зигмунд? — безучастно осведомился я.
— Только маленький филиал, главный офис расположен в Лос-Анджелесе, — сообщил он. Его проницательные глаза внимательно изучали меня из-за защитных стеклянных стен. — Надеюсь, это всего лишь светский визит, лейтенант? — Он хотел, чтобы его вопрос прозвучал как шутка, однако в голосе мне почудилась мольба.
— Не совсем. — Я кратко изложил ему факты убийства Эдди Морана и версию о деньгах, которые, как предполагалось, спрятал его старик. К тому времени, когда я закончил, нервный тик у него на лбу совсем разбушевался.
— Я объяснил ему, что все это — газетные сплетни, — закудахтал Священник, — но, кажется, он мне не верит. Нет никаких спрятанных денег! Эти полицейские — они вечно никому не верят. Да ты ведь знаешь, какие они.
— Нет. — Голос Зигмунда неожиданно взорвался от нервного напряжения. — Я не знаю, каковы полицейские — во всяком случае, не в том смысле, как ты это себе представляешь. Что я действительно знаю, так это то, что твой бывший сообщник жестоко убит! Я ведь с самого первого дня предупреждал тебя, что мысль поселиться в таком маленьком городишке, как этот, в надежде вернуться в свой старый дом и снова наладить прежнюю жизнь, — абсурдна! Но ты из упрямства даже не хотел меня слушать. Теперь, после всего, что произошло, я надеюсь, в тебе заговорит здравый смысл и ты вернешься со мной в Лос-Анджелес, как я предлагал с самого начала?