Том 14. М-р Моллой и другие
Шрифт:
Сейчас он улыбался. Он вообще часто улыбался в последние дни, и не без причины. Солидное наследство всегда взбадривает, а именно такое счастье недавно свалилось на Билла, и перед ним открылись новые перспективы.
— Проснулся-таки, — сказал он.
— Только что глаза разлепил. Однако жизнь потихоньку возвращается. Ты в стольный град?
— Да.
— Не предлагаю поехать с тобой. Надо кое-что обмозговать, а мне лучше всего думается в горизонтальном положении. На работу?
— Нет, к поверенному.
— А, конечно. Насчет наследства. Сонная мгла еще не совсем рассеялась пред моими очами, не то бы я сразу вспомнил, что ты отхватил куш.
— Целую кучу.
— Смотри, чтобы этот гад чего-нибудь тебе не подсунул.
— Буду смотреть.
— За адвокатами нужен глаз да глаз. Твой, я надеюсь, более-менее честный?
— В тюрьме пока, вроде, не сидел.
— Отлично. Превосходно. Когда ты получишь денежки?
— Со дня на день.
— И сколько?
— Восемь сотен в год.
— Придумал, что с ними делать?
— Куплю дом в деревне и буду писать.
— Мм.
— Что-то не так? Алджи задумался.
— Не то чтобы совсем, — сказал он, — но лучше бы ты доверил мне свой капитал, а я бы удвоил, если бы не утроил его в несколько недель. Меня распирает от замыслов. Взять хоть Вэлли Филдс. С тех самых пор, как ты приютил меня под своим кровом, я много думаю о жизни в предместье, и набрел на то, что можно назвать аспектом садовых оград. У каждого дома — садик, у каждого садика — ограда. Рано или поздно юноша из дома А видит за оградой девушку из дома Б. Согласен?
— Такие случаи известны.
— И что потом? Он говорит: «Чудесный денек» — она отвечает: «Замечательный». Он выражает надежду, что погода подержится, она соглашается. Пока все хорошо, но дальше дело стопорится. Оба в растерянности, не знают, что говорить, и тут появляемся мы.
— Мы?
— Я предполагаю, что ты будешь финансировать начинание.
— Какое начинание?
— Очень простое. Даем объявление в местную газету, что готовы за небольшую мзду консультировать в сердечных делах, и говорим юноше, как быть дальше. Мы направляем его шаги, предупреждаем о ловушках. Девушку тоже направляем. Разрешаем все ее маленькие затруднения. Подавать ли руку или кивать при расставании с джентльменом, с которым она только что познакомилась. Может ли джентльмен подарить даме фунт шоколада, или это будет расценено как нечто большее? Должна ли присутствовать мать? Говорить «мистер Джонс — мисс Смит» или «мисс Смит — мистер Джонс», когда представляешь друзей? И должен ли мистер Джонс ответить: «Чрезвычайно рад знакомству» или «Ба! Какие девушки!» Все это удовольствие будет стоит полгинеи, без подоходного налога, потому что плату мы будем взимать через почтовые переводы. А начальные вложения — не больше сотни. Ты еще не вытащил чековую книжку и авторучку?
— Не вытащил.
— Я тебя не вдохновил?
— Нет.
Алджи вздохнул.
— Где дух предприимчивости? Тебе, мой друг, недостает умения смотреть в будущее. Какая ирония, что ты, при полном отсутствии предпринимательской жилки, получишь все эти тысячи, а я, которому для первого толчка хватило бы малой толики твоих богатств, — ничего. Видимо, такова жизнь. Ладно, Билл, не буду задерживать. Пока тебя нет, я хорошенько пораскину мозгами и к твоему возвращению придумаю, как учетверить капитал. Я слышал: один подходил на улице к хорошо одетым субъектам и шептал им на ухо: «Я знаю вашу тайну», справедливо полагая, что каждому процветающему субъекту есть что скрывать. И те, виновато вздрогнув, тут же от него откупались. Думаю, он неплохо зарабатывал. Впрочем,
— Есть отчасти.
— Ладно, от этой идеи отказываемся, по крайней мере на время. Хорошо, Билл, поезжай. Когда вернешься?
— В шесть.
— Буду ждать с нетерпением. Тихонько прикрой дверь и привези мне из Лондона какой-нибудь приятный пустячок. И приглядывай за своим адвокатом. Наверняка он собирается прикарманить твое наследство.
В поезде Джейн думала не о брате Алджи, и не о Лайонеле Грине из фирмы «Тарви и Грин, антиквариат и внутренняя отделка помещений», с которым обручилась и вскоре собиралась пообедать. Таинственный Дж. Уэнделл Стикни из-за океана и его интригующая коллекция тоже недолго занимали ее мысли. Нет, она размышляла о крайне шаткой финансовой позиции дяди Генри.
Она всегда любила дядюшку, а в этот приезд еще и получила удручающую возможность ознакомиться с состоянием его дел. Как он сводил концы с концами, было не меньшей загадкой природы, чем жизнь Алджи. Рента от трех близлежащих ферм приносила, надо думать, некоторый доход, но, чтобы существовать на ренту, надо экономить, а жаться дядя Генри не умел. До того как стать сквайром Эшби-холла, он вел богемную жизнь среди людей, не склонных отказывать себе в желаемом потому лишь, что им это не по средствам. Джейн с тревогой думала, что вынуждена зарабатывать на жизнь и не может постоянно находиться рядом с дядюшкой, чтобы умерять его расточительность.
Поезд прибыл на вокзал Виктория, и Джейн, как девушка разумная, временно переключилась с дяди Генри на сегодняшние планы. Сперва в агентство на Кларджес-стрит договориться насчет кухарки и всех остальных. Потом в Вэлли Филдс к Алджи. Затем назад, в городскую суету, встретиться с Лайонелом. Программа насыщенная, но она предусмотрительно выехала пораньше, и было еще утро, когда Джейн сошла с поезда в Вэлли Филдс. Озираясь в поисках кого-нибудь, кто указал бы ей дорогу к Берберри-род, она вдруг обнаружила совсем близко некоторое оживление.
Вэлли Филдс — пасторальное предместье. Здесь больше сеют травы, больше тли опрыскивают раствором китового жира, больше одалживают газонокосилок, чем где-либо еще на южном берегу Темзы. Раскидистые деревья — его фирменная черта, и как раз под одним из таких деревьев стояли мальчик, собака и один из тех привычных загородных персонажей, которые иногда оказываются садовниками, но чаще, как в данном случае, просто праздными джентльменами. Мальчик держал собаку на поводке, праздный джентльмен жевал резинку, и все трое с явным интересом смотрели на верхушку дерева.
Джейн была не из тех девиц, которым воспитание не позволяет проявлять любопытство. Она любила быть в гуще событий, поэтому сразу подошла и спросила, что происходит. Праздный джентльмен охотно объяснил.
— Кошка на дереве, — поведал он, как хороший репортер, изложив всю суть в первом абзаце. — Залезла от собаки. Боится слезть. Отвали, — сказал он, обращаясь к мальчишке, — вместе со своей поганой псиной.
Мальчик отвалил, хотя было видно, что он предпочел бы остаться, а Джейн взяла ситуацию в свои руки. Она любила кошек. В Эшби-холле их было три, и беседы с ними неизменно проходили в теплой дружественной обстановке. Было ясно, что удаление поганой псины не оказало на кошку желаемого действия, и надо предпринимать более решительные шаги. Джейн чарующе улыбнулась праздному джентльмену.