Том 16. Книга 1. Сказки. Пестрые письма
Шрифт:
ГПБ— Отдел рукописей Государственной Публичной библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина. Ленинград.
Изд. 1886— «Пестрые письма. Сочинение М. Е. Салтыкова (Щедрина)», типография M. М. Стасюлевича. СПб., 1886.
Изд. 1887— «23 сказки М. Е. Салтыкова (Щедрина). Издание второе, с приложением «Рождественской сказки»». СПб., типография M. M. Стасюлевича, 1887.
Изд. 1933–1941— Н. Щедрин (М. Е. Салтыков). Полное собрание сочинений в двадцати томах. М., ГИХЛ, 1933–1941.
ИРЛИ— Отдел рукописей Института русской литературы (Пушкинский дом) АН СССР, Ленинград.
ЛН— «Литературное наследство».
М. вед. — «Московские ведомости».
НВ— «Новое время».
ОД—
ОЗ— «Отечественные записки».
РБ— «Русское богатство».
PB— «Русский вестник».
Р. вед. — «Русские ведомости».
«Салтыков в воспоминаниях»— сборник «М. Е. Салтыков-Щедрин в воспоминаниях современников». Предисловие, подготовка текста и комментарии С. А. Макашина. М., Гослитиздат, 1957.
СПб. вед. — «Санкт-Петербургские ведомости».
ЦГАЛИ— Центральный государственный архив литературы и искусства, Москва.
ЦГИАЛ— Центральный государственный исторический архив, Ленинград.
Сказки *
«Сказки» — одно из самых ярких творений и наиболее читаемая из книг Салтыкова. За небольшим исключением, они создавались в течение четырех лет (1883–1886), на завершающем этапе творческого пути писателя. О мотивах, побудивших Салтыкова к написанию сказок, высказывались разные предположения. Наиболее ранними по времени и совершенно наивными являются попытки объяснить появление сказок частными фактами личной биографии писателя: или приступами мучительной болезни, мешавшими ему сосредоточить мысль на более сложной творческой работе; [63] или тем, что, скучая по детям во время заграничных поездок, Салтыков писал им письма забавного, сказочного содержания и под влиянием этих обстоятельств набрел на сказочную литературную форму [64] . Другие усматривали «нечто неожиданное в том, что суровый сатирик русского общества Салтыков обратился на склоне своих лет к волшебной сказке» [65] .
63
Вл. Кранихфельд. На память о Щедрине. — «Утро юга», Ростов н/Д., 1914, 6 января, № 5, с. 3.
64
А. Е. Грузинский. Новая сказка Салтыкова-Щедрина. — «Красный архив», т. II, 1922, с. 226.
65
Л. Гроссман. Салтыков-сказочник. — Собр. соч., т. IV. М., 1928, с. 107.
Исходя из таких представлений о «неорганичности», «неожиданности» сказочной формы в творчестве Салтыкова, предпринимались попытки объяснить ее то как средство борьбы с цензурой, то как следствие воздействия на писателя литературно-сказочной — зарубежной и отечественной — традиции, или, наконец, традиции фольклорной сказки. Все это, конечно, могло играть какую-то роль. В частности и в особенности — народно-поэтическая традиция.
Интерес к фольклору проявился у Салтыкова тотчас же, как писатель возобновил свою литературную деятельность после возвращения из ссылки в 1856 году. Правда, в «Губернских очерках» это выразилось преимущественно в использовании духовных стихов для характеристики быта и настроений простонародья. В то же время писатель касался вопросов народной поэзии в статьях о Кольцове и о книге инока Парфения (см. т. 5 наст. изд.). К этому же времени относится и прямое признание Салтыкова о его влечении к стилю народной сказки и первый опыт в этом роде. В письме к И. С. Аксакову от 17 декабря 1857 года он сообщал, что в задуманной книге рассказов «Умирающие» решил «употребить в дело сказочный тон». Книга не была осуществлена, но предназначавшаяся для нее сказка об Иванушке-дурачке была написана и позднее включена под заглавием «Сон» в очерк «Скрежет зубовный» (1860).
Однако, как справедливо заметил Н. К. Пиксанов, салтыковская сказка «так оригинальна, так не похожа на сказки литературные и народные в своем существе, элементы традиции так в ней переработаны, что теряет остроту вопрос, откуда именно позаимствовал Салтыков те или иные элементы художественной формы для своих сказок» [66] .
Сказочная форма в сатире Салтыкова не подсказана какими-либо частными фактами биографии писателя или только цензурными условиями его деятельности, она не является неожиданной творческой находкой или просто следствием увлечения фольклорной и литературной традицией в области этого жанра. Некоторые из этих
66
Н. К. Пиксанов. О классиках. М., 1933, с. 181–182.
Сказка, хотя она и представляет собою лишь один из жанров Салтыкова, органически близка его художественному методу, она тесно взаимодействует с другими его произведениями. Отдельные указания на это были сделаны еще современниками писателя (Н. К. Михайловским, К. К. Арсеньевым, А. М. Скабичевским и Е. М. Гаршиным) [67] , а затем дополнены Р. В. Ивановым-Разумником [68] . Справедливо суждение В. Я. Кирпотина, выраженное в форме общего тезиса: «В фантазии народных сказок Щедрин чувствовал нечто родственное с собственными художественными приемами» [69] .
67
Сказки Салтыкова в момент их появления в периодической печати и в сборнике «23 сказки» вызывали в текущей критике многочисленные и, как правило, положительные отзывы. Но, кроме статей Н. К. Михайловского, К. К. Арсеньева, А. М. Скабичевского и Е. М. Гаршина да нескольких отзывов писателей и деятелей искусства (о них будет сказано в соответствующих местах комментария), эта критическая литература не представляет ныне сколько-нибудь значительного интереса (см.: Л. М. Добровольский. Библиография литературы о М. Е. Салтыкове-Щедрине. 1848–1917. Изд-во АН СССР, М. — Л., 1961). Систематическое научное изучение сказок Салтыкова началось в советские годы. За это время появилось несколько комментированных изданий сказок и целый ряд специально им посвященных исследований (см.: «Библиография литературы о М. Е. Салтыкове-Щедрине. 1918–1965». Составил В. Н. Баскаков. «Наука», М. — Л., 1966).
68
М. Е. Салтыков (Щедрин), Соч., т. V. ГИЗ, М. — Л. (см. ком ментарий).
69
В. Кирпотин. «Сказки» Салтыкова-Щедрина. — «Год XXII. Альманах XV», М., ГИХЛ, 1939, с. 388.
Изучение творческой истории «Сказок» Салтыкова убеждает, что они подготовлялись исподволь, как бы стихийно вызревали в недрах его сатиры в силу таких присущих его творческому методу приемов, как художественное преувеличение, фантастика, иносказание, сближение обличаемых социальных явлений с явлениями животного мира. Писатель не столько заставлял служить своим целям уже выработанные фольклором образцы, сколько шел навстречу им. Эта особенность творческого метода сатирика, в свою очередь, обусловила свободное вхождение в его художественную систему традиционных фольклорных элементов, которые впадали в мощный поток собственной творческой фантазии писателя и видоизменялись в нем до утраты всяких следов стороннего источника. Можно сказать, что салтыковская сказка самостоятельно возникала по типу фольклорных сказок, а последние лишь способствовали ее формированию.
«Сказки» Салтыкова, появившиеся на завершающем этапе его творчества, — это зрелые плоды, завязи которых обнаруживаются уже в самых ранних произведениях писателя. В этом смысле особенно примечательны его сказки, написанные в форме животного эпоса.
К зоологизмам Салтыков прибегал, начиная с повести «Запутанное дело» (1848), представив здесь класс эксплуататоров в образе «голодных волков». В «Губернских очерках» (1856–1857), где впервые определилось сатирическое дарование Салтыкова, зоологические уподобления попадаются довольно часто. Писатель отмечает в портретах персонажей «телячье выражение», «зверообразную лютость», «нечто плотоядное», «свиное выражение»; в характеристику нравственного облика чиновников он включает сравнения с голодным псом, лесным зверем, шакалом, плотоядным животным; в губернских аристократах он обнаруживает свойства коршуна, зубастой щуки, величие, свойственное индейскому петуху. Подобных примеров можно было бы выписать из «Губернских очерков» несколько десятков. Как особо любопытные случаи, отметим упоминание о Трезоре и чиновнике-пискаре, которые спустя почти тридцать лет станут героями сказок «Верный Трезор» и «Премудрый пискарь».
Еще более частое применение зооэпитетов к человеку наблюдается в цикле «Сатиры в прозе» (очерк «Клевета», 1861). Использованный в «Клевете» для эпизодического сравнения каплунгодом позже озаглавил собою особый очерк, где весь сюжет построен на принципе сближения интеллигентов, равнодушных к практическим задачам общественной борьбы, с каплуном-птицей. Полемизируя с сотрудниками журнала «Эпоха», издававшегося братьями Достоевскими, Салтыков заключил свою статью «Литературные мелочи» (1864) памфлетом «Стрижи», который явился первым по времени опытом сатирика, последовательно выполненным в «орнитологической» форме.