Том 2. Баллады, поэмы и повести

Жуковский Василий Андреевич

Друзья Жуковского надеялись, что обращение к поэзии Байрона поможет Жуковскому преодолеть элегическую пассивность. Эти надежды не оправдались. Однако «Шильонский узник» был одним из первых этапов на пути Жуковского к монументальным эпическим переводам, характерным для его творчества в 1820— 1840-х годах. Уловив эту новую тенденцию, Пушкин писал Н. И. Гнедичу 27 октября 1822 г.: «Перевод Жуковского est un tour de force (является вершиной мастерства. — И. С.)… Д олжно быть Байроном, чтоб выразить со столь страшной истиной первые признаки сумасшествия, а Жуковским, чтоб это перевыразить. Мне кажется, что слог Жуковского в последнее время ужасно возмужал, хотя утратил первоначальную прелесть. Уж он не напишет ни Светланы, ни Людмилы, ни прелестных элегий 1-й части, Спящих дев. Дай бог, чтоб он начал создавать» (А. С. Пушкин, Полное собрание сочинений, т. X, стр. 46). Белинский писал о «Шильонском узнике»: «Наш русский певец тихой скорби и унылого страдания

обрел в душе своей крепкое и могучее слово для выражения страшных подземных мук отчаяния, начертанных молниеносною кистью титанического поэта Англии. «Шильонский узник» Байрона передан на русский язык стихами, отзывающимися в сердце как удар топора, отделяющий от туловища невинно осужденную голову… Каждый стих в переводе «Шильонского узника» дышит страшною энергиею» (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 209). Стих «Шильонского узника» Байрона — в основном четырехстопный ямб с парной мужской рифмой. Байрон, однако, в своей поэме допускает некоторые отклонения и в размере и в рифмовке: встречаются трехстопные стяженные стихи, рифмы женские, перекрестные, а также три рифмующихся стиха подряд. Жуковский всю поэму перевел четырехстопным ямбом с мужской парной рифмой. Стих «Шильонского узника» был использован Лермонтовым в «Мцыри».

Создатель великолепного перевода «Шильонского узника». Жуковский в целом Байрона не оценил; мятежный дух его поэзии остался Жуковскому чужд. «Многие страницы его вечны, — писал Жуковский в письме к поэту И. И. Козлову от 27 января 1833 г. — Но и в нем есть что-то ужасающее, стесняющее душу. Он не принадлежит к поэтам-утешителям жизни». Что касается Байрона, то о Жуковском он знал понаслышке и называл его «русским соловьем» («Русская старина», 1881, т. 31, стр. 196).

Перчатка ^*

Написано в марте 1831 г. Напечатано впервые в журнале «Муравейник», 1831, № III. Перевод одноименного стихотворения Шиллера; Шиллер назвал «Перчатку» «маленьким послесловием к «Водолазу» (см. у Жуковского балладу «Кубок»), «Перчатка» была в 1829 г. переведена Лермонтовым.

Вслед за Н. В. Измайловым, редактором второго издания «Стихотворений» Жуковского в большой серии «Библиотеки поэта» (Л., 1956), печатаем «Перчатку» в отделе повестей и поэм (то же — в прижизненных изданиях). В ряде советских изданий «Перчатка» печаталась в отделе баллад, как примыкающая к ним по своей тематике. Балладой считал «Перчатку» и Белинский. Однако Шиллером это произведение определено как рассказ («Eine Erz"ahlung»). Основой стихотворения Шиллера послужили предания о развлечениях французского двора времен Франциска I (1515–1547). Прототип героя «Перчатки» — рыцарь Делорж, о смелости и любовных приключениях которого существовало много анекдотов. Жуковский не сохранил имя героини (Кунигунда) и изменил стих (у Шиллера — тонический).

Две были и еще одна ^*

Написано 29 мая-11 июня 1831 г. Напечатано впервые в журнале «Муравейник», 1831, № IV, под заглавием «Две были». Каждая из трех частей повести (об Эми, Каспаре и Каннитферштане) — переложение трех разных произведений. Первая часть — свободное переложение баллады Р. Саути «Магу, the Maid of the inn» («Мэри, служанка из гостиницы»); вторая — свободное переложение его же баллады «Jaspar» («Джаспер»); третья — переложение в стихах прозаического рассказа И.-П. Гебеля «Kannitverstan» («Каннитферштан»). Идиллическое начало повести разговор между дедушкой и внуками — принадлежит самому Жуковскому и написано в стиле поэзии Гебеля (ср. «Красный карбункул», «Овсяный кисель», «Деревенский сторож в полночь»). Характерный для Гебеля тон идиллического простодушия и сентиментальной нравоучительности господствует во всем произведении; Жуковский соответственно переработал и указанные баллады Саути. У Саути дидактические сентенции отсутствуют. Первая из указанных баллад написана в тоне сочувственного, но эпически-«объективного» повествования о Мэри, полюбившей беспутного парня (у Саути его имя Ричард). Жуковский наделяет героиню чертами идиллической добродетели в духе немецкого сентиментализма, английские имена заменяет немецкими, переносит действие из Англии в Германию; всему повествованию придает религиозную окраску. Подробнее, чем у Саути, рассказано о смерти Эми. Изменен размер подлинника — строфический амфибрахий (перемежающийся с анапестом) заменен гекзаметром. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к «Красному карбункулу». В том же направлении переработана Жуковским и вторая баллада Саути.

Неожиданное свидание ^*

Написано в 1831 г. Напечатано впервые в журнале «Муравейник», 1831, №III. Перевод одноименной прозаической повести И.-П. Гебеля, вошедшей в сборник его анекдотов, сказаний, маленьких повестей «Shatzk"astlein des rheinischen Hausfreundes» («Шкатулка рейнского домашнего друга»), 1811. К «Неожиданному свиданию» имеется примечание автора, где указывается, что повесть основана на действительном происшествии. В описании того, что произошло в промежутке между исчезновением юноши и «свиданием» его с состарившейся

невестой, Жуковский ряд событий опустил, другие добавил от себя. Опущены исторические и политические факты, малоизвестные русскому читателю: казнь датского государственного деятеля Струэнзе, борьба за Гибралтар, завоевание шведским королем Густавом Финляндии. В то же время стихи о казни Людовика XVI, смерти Екатерины II, возвышении и падении Наполеона добавлены Жуковским (от слов «добрый король Людвиг» до «умер Наполеон»). У Гебеля «свидание» дано в более интимных тонах; тело жениха переносят в каморку героини. Перевод сделан гекзаметром. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к «Красному карбункулу». Белинский относил «Неожиданное свидание» к числу «замечательных переводов» Жуковского (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 213).

Сражение с Змеем ^*

Написано в 1831 г. Напечатано впервые в журнале «Муравейник», 1831, № V. Перевод стихотворной повести Шиллера «Der Kampf mit dem Drachen» («Сражение с драконом»). Сюжет был взят Шиллером из истории Мальтийского ордена. Согласно преданию, молодой рыцарь Дьедонне де Гозона (XIV в.) нарушил запрет гроссмейстера Гийома де Вильнене, убив крокодила (змею), долго наводившего ужас на жителей. Между тем рыцарям ордена разрешалось обнажать меч лишь в борьбе с врагами церкви. Рыцарь получил прощение только через много лет; после смерти гроссмейстера он был избран его преемником. Ход действия и смысл подлинника в переводе переданы точно. Текст в переводе несколько сокращен. Подлинник написан четырехстопным ямбом; перевод сделан гекзаметром. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к «Красному карбункулу». Белинский считал, что «Сражение с змеем» принадлежит к числу «замечательных переводов» Жуковского (Полное собрание сочинений, т. VII, стр. 213).

Иоанниты— члены ордена св. Иоанна; более раннее название Мальтийского ордена.

Суд божий ^*

Написано в 1831 г. Напечатано впервые в журнале «Библиотека для чтения», 1834, т. VI, отд. 1. Перевод стихотворной повести Шиллера «Der Gang nach dem Eisenhammer» «Путь к кузнице»). Шиллер воспользовался новеллой французского писателя Ретифа де ла Бретон, сюжет которой восходит, по-видимому, к народным сказаниям. «Путь к кузнице» у самого Шиллера — одно из наиболее близких к подлиннику переложений. Перевод Жуковского в смысле передачи текста также очень точен. Изменена стиховая структура — в подлиннике восьмистишная строфа с сочетанием четырехстопного и трехстопного ямба. Перевод сделан гекзаметром. О двух разновидностях этого стиха в поэзии Жуковского см. в примечании к «Красному карбункулу».

«Sanctus»(«Святый боже»), «Pater noster»(«Отче наш») — названия молитв (лат.).

«Vobiscum Dominus»— с вами бог (лат.).

Суд в подземелье ^*

Написано в 1831–1832 гг. Напечатано впервые в журнале «Библиотека для чтения», 1834, т. III, с подзаголовком: «Последняя глава недоконченной повести», с пометой: «Верн е, на берегу Женевского озера. 1832» и примечанием: «Первая глава еще не написана; сия же последняя заимствована из Вальтер-Скоттова Мармиона». Перевод 2-й главы поэмы Вальтера Скотта «Маrmion, a tale of Floddenfield» («Мармион, рассказ о Флодденфильде»), основанной на шотландских и английских преданиях XVI века — эпохи войн между Англией и Шотландией.

Главный герой поэмы Вальтера Скотта — английский рыцарь Мармион, полюбивший монахиню Клару. Он уговорил ее бежать из монастыря, но вскоре увлекся другой, и Клара (у Жуковского — Матильда) попала в руки преследователей. Представ перед судом, она рассказала обо всем происшедшем и была осуждена на казнь; Мармион же погиб в битве с шотландцами при Флодденфильде (1513). Переводя главу, Жуковский превратил ее в законченное произведение. Все исторические обстоятельства, тему войны Шотландии с Англией, историю Мармиона Жуковский снял. Таким образом, эпизод был лишен реально-исторического фона, ясности сюжетных мотивировок и приобрел колорит романтической таинственности; отчетливей выступило противопоставление «истинной» религиозности (образы молодых монахинь в начале повести) фанатическому мракобесию изуверов. Исповедь героини у Вальтера Скотта насыщена реальными подробностями. У Жуковского она заменена суммарным авторским повествованием, где скупые намеки должны вызвать любопытство и волнение читателя.

«Суд в подземелье» был принят современниками довольно равнодушно. Белинский, противопоставляя этот перевод менее удачному, но превознесенному критикой переводу отрывка из поэмы Т. Мура «Див и Пери» (у Жуковского — «Пери и ангел» ),писал: «Несравненно выше, по достоинству перевода, почти никем не замеченная поэма «Суд в подземелье». Мрачное содержание этой поэмы взято из мрачной жизни невежественных и дико фанатических средних веков» (Полное собрание сочинений, т. VII. стр. 210).