Том 2. Драматические произведения

Толстой Алексей Константинович

(Подходит к дверям, осматривает их и останавливается перед волхвами.)

Кудесники! Когда б я мог подумать, Что вы теперь морочите меня, Для вас на свет бы лучше не родиться!

1-й волхв

Мы говорим, что видим. Мы читали В небесных знаках; прочие ж на кровь И дым гадали, и во мгле туманной Все на престоле видели тебя В венце и в царских бармах…

Годунов

Тише, тише! Когда случится то, что вы сказали?

1-й

волхв

Когда — не знаем.

Годунов

Много ли мне лет Царить придется?

2-й волхв

Твоего царенья Семь только будет лет.

Годунов

Хотя б семь дней! Но чем достигну я верховной власти?

1-й волхв

Не ведаем.

Годунов

Кого бояться мне?

2-й волхв

Не спрашивай.

Годунов

Я знать хочу, кто главный Противник мой?

1-й волхв

Темны его приметы.

Годунов

Скажите их!

1-й волхв

Он слаб, но он могуч.

2-й волхв

Сам и не сам.

1-й волхв

Безвинен перед всеми.

2-й волхв

Враг всей земле и многих бед причина.

1-й волхв

Убит, но жив.

Годунов

Нет смысла в сих словах!

1-й волхв

Так выпало гаданье. Боле знать Нам не дано.

Годунов

С меня пока довольно. В темницу вас обратно отведут; Я ж вовремя вас выпустить велю И награжу по-царски. Но смотрите! Приказываю вам под смертной казнью Самим забыть, что вы сказали мне!

(Отворяет дверь.)

Волхвы уходят.

(Один.)

Чего давно душа моя желала, В чем сам себе признаться я не смел! Да, это так! Теперь я вижу ясно, Какая цель светила мне всегда! Теперь вперед, вперед идти мне надо И прорицанье их осуществить. Нас не судьба возносит над толпою, Она лишь случай в руки нам дает — И сильный муж не ожидает праздно, Чтоб чудо кверху подняло его. Судьбе помочь он должен. Случай есть — И действовать приходит мне пора!

Топает ногой. Входит дворецкий.

Позвать сюда которого-нибудь Из государевых врачей!

Дворецкий

уходит.

Семь лет! Семь только лет! И ведать не дано мне, Далек тот день иль близок? Между тем Часы бегут. Безумьем Иоанна Все рушится — и для моей державы Готовятся развалины одни… «Но солнце не зашло еще!» — сказали Сейчас волхвы… Кто знает? Может быть!.. Умри сегодня этот зверь, сегодня ж Мой слабодушный деверь власть свою Мне передаст — я буду господином!.. Но то ли мне волхвы сулили? Нет! Они в венце и в бармах, на престоле, В венце и в бармах видели меня! Они сказали: «Три звезды покамест Мое величье затмевают — три!» Одна из них — то Иоанн, другая — Царевич Федор, третья — кто ж иной, Как не Димитрий? Тот противник сильный, Которого бояться должен я, Кому ж и быть ему, как не младенцу Димитрию? Он, он преграда мне! «Слаб, но могуч — безвинен, но виновен — Сам и не сам» — оно как раз подходит К Димитрию! Но что могло бы значить: «Убит, но жив»? Как дико мне звучит Зловещее, загадочное слово: «Убит, но жив»! Кем будет он убит! Не может быть! А если б кто и вправду Решился руку на него поднять, То как ему, убитому, воскреснуть? Я словно в бездну темную гляжу, Рябит в глазах, и путаются мысли… Довольно! Прочь бесплодные догадки! Жив иль убит — судьба его в грядущем, Мне ж дорог ныне настоящий миг!

Входит дворецкий.

Дворецкий

К тебе пришел, боярин, царский дохтур.

Годунов

Пускай войдет!

Входит Якоби.

Роман Елиазарыч, Я за тобой послал, чтоб ты подробно Поведал мне, насколько государю Сегодня легче? Можно ль уповать, Что миновалась для него опасность?

Якоби

Его болезнь, боярин, многосложна: Не плоть одна страдает — болен дух, От юности привыкший, чтобы все Перед его державной гнулось волей, Последнего не мог он униженья Перенести. Но добрые его Оправили и ободрили вести. И будет здрав он, если нам удастся От раздражений охранить его.

Годунов

А если бы, не дай Бог, чем-нибудь Он раздражился?

Якоби

Мы бы не могли Тогда ответить ни за что. Сосуды, Которые проводят кровь от сердца И снова к сердцу, так напряжены, Что может их малейшее волненье Вдруг разорвать.

Годунов

Но чем же помешать нам, Чтоб как-нибудь не опалился он?

Якоби

Все случаи волненья и досады Во что б ни стало надо удалить. Пусть только то и видит он и слышит, Что развлекать его способно.