Том 2. Драматургия. Проза

Гумилев Николай Степанович

И ты тогда за мной вернешься?

Имр

Да. О, как я счастлив! Милый южный ветер, Когда я шел сюда, лицо мне жег, И волны горбились среди Босфора, Те самые, быть может, что стучали О камни Африки, когда смотрелись В них пьяные ночным убийством львы. Но ты грустна как будто?

Зоя

Ты уходишь, И больно мне.

Имр

В

твои ночные сны Являться буду я окровавленным, Но не своей, а вражескою кровью. Я головы владык, мне ненавистных, Обрубленные, за волосы взяв, Показывать тебе с усмешкой буду, И ты тогда поверишь, что недаром К моей груди вчера припала ты.

Зоя

Но, может быть, ты и меня возьмешь С собой, иль сам останешься на время? Есть у меня враги.

Имр

Не бойся их! И кто они? Царь Трапезондский — воин, Так он не станет женщинам вредить. Юстиниан? Ко он отец твой. Евнух? Толстяк, который любит рассужденья. Ах да! Императрица Феодора. Но и она не может быть страшна, Повыдергал я зубы у ехидны, Я расскажу тебе о ней…

(Взглядывает в окно)

Но что там? Войска проходят… Первая колонна Уж грузится на первую галеру, И я не там. Прощай. Пора идти.

Зоя

Еще одно мгновенье.

Имр

Вот гоплиты, На солнце лиц их различить нельзя, Так нестерпимо блещут их доспехи. Иду.

Зоя

Один лишь поцелуй.

Имр

Вот готы.

(Уходит. Входит Феодора и стоит, незамеченная Зоей)

Сцена вторая

(Зоя и Феодора)

Зоя

Ушел… Как сон, увиденный под утро, Ушел… И не поцеловал меня. Теперь пред ним веселые дороги, Оазисы, пустыни и моря, И бой… А если он… Но нет, я верю, Что это невозможно… Невредимым Вернется он и увезет меня К священным розам и фонтанам белым.

(Смотрит в окно).

Там воины проходят; я не знаю, Как он, где лучники, а где гоплиты, У всех у них обветренные лица И поступь тяжкая, как будто шли Они из Галлии без остановки И думают до Индии дойти. Они молчат, бегут за ними дети, И женщины в изодранных одеждах Их за руки хватают и целуют, Как я… как я поцеловать хотела. Их грозен облик, с плеч спадают шкуры Медвежьи и тигриные, их руки Как будто продолженье их мечей, Но всё идут и глаз не опускают, Глядят вперед уверенно и просто, Как те, кому не следует стыдиться Измен, предательства и вероломства. Храните ж, воины, святую доблесть, Начальника храните своего И моего возлюбленного.

Феодора

Зоя! Утешься,

дочь моя, ведь твой жених Остался, и сегодня ваша свадьба.

Зоя

Остался он?

Феодора

Войска повел араб.

Зоя

Так он уехал?

Феодора

Зоя, Зоя? Царь Трапезондский ждет тебя во храме, А ты — скажу ль? — тоскуешь по арабе.

Зоя

Имр-Эль Каис из Кинда — мой жених. Я не хочу и не возьму другого.

Феодора

Про Имра я дурного не скажу… Как про меня он говорит… Не так ли? Молчишь?.. Ну, значит, так! Однако, царь Тебе в мужья твоим отцом назначен, А ты ведь знаешь нрав Юстиниана: Он не захочет дать напрасно слово Иль положить напрасно в яд тунику.

Зоя

Тунику в яд? Какую? Я не знаю!

Феодора

Тунику Трапезондского царя.

Зоя

Зачем?

Феодора

А лишь затем, что Трапезонд Приморский город и весьма торговый, И будешь ты царицей Трапезонда.

Зоя

Из-за меня? Убить того, кому Уж я однажды сделала так больно, И для кого я жизнь отдать готова, Чтоб искупить вину мою?.. О, горе!

Феодора

Об этом ты поговори с отцом.

(Входит Юстиниан)

Сцена третья

(Те же и Юстиниан)

Юстиниан

Мне радостно вас видеть вместе. Мир В семействе императора — прообраз Священный государственного мира.

Феодора

Ну, если так, народ восстал и с ревом Бежит по улицам и площадям, Пылают зданья, рушатся дворцы, Под стенами разбойники и волки Довольные, ища добычи, бродят. Царевна из твоей выходит воли.

Зоя

Отец, ужели брачная туника Отравлена?

Юстиниан

Отравлена.

Зоя

Зачем?

Юстиниан

Зачем пылают молнии на небе, Сжигая достоянье поселян, Зачем бывают бури и самумы, Бывают ядовитые цветы? Дитя мое, законы государства, Законы человеческой судьбы Здесь на земле, которую Господь Ведет дорогой неисповедимой, Подобны тем, какие управляют И тварью, и травою, и песчинкой.