Том 2. Клетка для простака
Шрифт:
— По крайней мере, мы не умрем от жажды, — заметила Тэсс.
Подойдя к Чарли, я с многозначительным видом ущипнул его за руку повыше локтя. Он ойкнул и посмотрел на меня с негодованием.
— Немного жилист, — задумчиво оценил я, — но если хорошенько потушить, сойдет.
Испуганно округлив глаза, Чарли поспешно отошел от нас на приличное расстояние и уселся на песок.
— Который час? — спросила Тэсс.
Я взглянул на часы.
— Семь тридцать. Целый день впереди.
— Восхитительная перспектива! — фыркнула она. Надолго замолчала,
— Мне вообще жаль всех умерших, поскольку это навсегда.
— Как ты можешь над этим смеяться? — возмутилась она.
— Я не смеюсь, — серьезно ответил я. — Мне тоже жаль Сэди. Но я не могу оплакивать ни ее, ни Курта. Они знали, чем рискуют, ввязываясь в опасную авантюру. Риск для них оказался смертельным.
— Тебе не кажется, что вся эта история с Орлом бессмысленна?
— У меня есть догадки по этому поводу.
— Расскажи мне.
— Нет, пока не могу. Вдруг я ошибаюсь?
— Ты такой же, как все мужчины, — она рассмеялась, — самонадеян и тщеславен. Больше всего на свете боишься оказаться в смешном положении.
— На твоем месте, — угрожающе нахмурился я, — следовало бы быть повежливее.
— О? Это еще почему?
— Слышала, что я сказал о Чарли? Жилистый и жесткий. Зато ты… — Я сладко почмокал. — Какие будут бифштексы! Сочные, нежные…
Оглушительный треск разорвал тишину, я пригнул Тэсс за шею, заставляя лечь, потом упал на нее, вдавливая в песок своим телом. Рядом шлепнулось что-то тяжелое. Зная, что снаряд может в любой момент взорваться, я боялся поднять голову. Мелькнула мысль, что нас нашли слишком быстро. Стало больно и обидно.
— Эй, босс! — услышал я над собой полный сарказма голос Чарли. — Что с вами? Вы не заболели?
Я осторожно поднял голову и увидел ухмыляющуюся хитрую физиономию.
— Теперь вы можете не беспокоиться, босс, что у меня жесткое мясо!
— Что?! — Я приподнялся еще на дюйм.
— У нас есть еда! — Он показывал на песок в паре метров от того места, где я лежал.
— Так это ты?! — Я привстал на колени. — Ты стрелял из «бреды»?!
— Ну да, босс. Заметил птицу, она летела очень низко. И… ррраз! Готов ленч!
Только тут я увидел эту птицу, принятую мной за неразорвавшийся снаряд — тощего глупыша, насквозь пропитанного солью.
Когда Чарли поднял глупыша за крыло, мне послышалось, что в нем, перекатываясь, так и загремели пули.
— Что вы о нем думаете, босс?
— Я думаю, — искренне ответил я, — все должно быть по справедливости — ты убил птицу, ты ее и съешь.
Рядом раздался стон, я посмотрел вниз: из песка на меня уставились два глаза.
— Ты что, решил использовать меня как паровой молот?
— Мне показалось, что летит снаряд, дорогая. А это Чарли подстрелил ленч.
— Я сейчас тоже кое-кого подстрелю, — пообещала она грозно. — Мне теперь все равно — что ленч, что Чарли.
— Смотрите! — вдруг завопил тот, указывая рукой в сторону моря.
К нам шла джонка.
— Чарли! Спрячь «бреду», закопай где-нибудь под деревом
— Как же так, босс? Закопать такое замечательное оружие?
— Делай, как велят! — повысил я голос. Потом обратился к Тэсс: — Где «люгер»? Он все еще у тебя?
— Конечно. — Она протянула мне пистолет. Я положил его в карман брюк, подошел к разложенной на песке одежде, надел почти сухой смокинг и влажные ботинки. Из внутреннего кармана смокинга достал бумажник, осторожно открыл. Там оказалось четыре сотни гонконгских долларов — более чем достаточно, чтобы уговорить рыбака вместо ловли рыбы немедленно вернуться в Гонконг. Джонка подошла совсем близко.
— Господи, неужели я смогу скоро вымыться в ванне, — мечтательно произнесла Тэсс, — потом надеть все чистое, вкусно поесть, выпить и…
— Не продолжай, — предупредил я, — ты уже вогнала в краску такого скромного парня, как я.
— Тебя смутит лишь пуля, всаженная в твою глупую башку! И в один прекрасный день, клянусь, ты ее от меня получишь!
— Боюсь, детка, ты выбрала самое неудачное время для любовного воркования. Посмотри на себя — ты выглядишь как песчаный пляж, укатанный бульдозером.
— А у тебя, Кэйн, по-моему, намокли даже мозги!
За сто пятьдесят долларов владелец джонки, ошалев от неожиданной удачи, взялся доставить нас в Гонконг. За следующие пятьдесят он с готовностью перерезал бы горло собственной теще, находившейся тут же, как и его жена с четырьмя детьми, его брат с женой и тремя детьми и еще три кузена из деревни. Вся эта семейка жила в джонке вместе с полдюжиной тощих кур и двумя гладкими поросятами.
Я видел, как Тэсс сморщила носик, следя за джонкой, находившейся еще в ста ярдах от берега. А когда мы поднялись на борт, на лице ее читался глубокий ужас. Кстати, я совсем забыл, что обычная, средняя джонка под парусом дает всего два узла — и это еще при попутном ветре. Путешествие в семейной джонке чуть не свело меня с ума. Сигарет у них не оказалось. Правда, нас угостили рисом и чаем, и это немного подкрепило наши силы.
Только к шести часам вечера мы наконец дотащились до Абердина. Уже начало смеркаться. Ступив на причал, я чуть не расцеловал доски, но вовремя опомнился, взглянув на Тэсс. Для поцелуев рядом было кое-что получше просоленных досок. Наш собственный автомобиль, оставленный здесь вчера вечером, стоял на прежнем месте.
— Ключи! — вспомнил я. — Что ты с ними сделал, Чарли?
— Они за солнцезащитным козырьком, босс, — счастливо улыбнулся он, — я точно помню!
— Ты просто гений. Ну, вези нас скорее домой. А мы с мисс Тэсс будем роскошествовать сзади.
— Конечно, босс, — с готовностью откликнулся он.
Задняя дверца оказалась открытой, и я поклонился, пропуская вперед Тэсс.
— После вас, леди.
— Не стесняйтесь, присаживайтесь рядом, я давно вас жду, — вдруг послышался из машины до боли знакомый, вызвавший сейчас во мне волну лютой ненависти голос.