Том 2. «Проблемы творчества Достоевского», 1929. Статьи о Л.Толстом, 1929. Записи курса лекций по истории русской литературы, 1922-1927
Шрифт:
Из относительно редких еще сочувственных восприятий в те годы главного положения ПТД стоит отметить замечание в небольшой книжке Я. С. Билинкиса: «И в этом смысле нам кажется безусловно верным одно из наблюдений талантливого советского исследователя Достоевского, М. М. Бахтина. Как показал М. М. Бахтин, в романах Достоевского действующие лица предстают реально так, как будто автор лишь слышит их "голоса", видит своих героев, но не становится над ними, не включает все отдельные "голоса" в исполнение какой-то одной партии, которое все бы и приводил бы к определенному итогу-решению он, автор» [341] .
341
179. Я. С. Билинкис. Ф. М. Достоевский. Л., 1960, с. 34.
Исподволь в начале 60-х о старой книге и ее авторе напоминает В. В. Виноградов. Заключая дискуссию «Слово и образ» в «Вопросах литературы», он по поводу ссылок В. Н. Турбина на книгу П. Н. Медведева (ФМ) замечает в скобках: «(ср. однородные, но более ярко выраженные точки зрения в работах М. Бахтина, В. Волошинова и др.)» [342] , безусловно, намекая тем самым на общее авторство в этих работах; а в книге «Проблема авторства и теория стилей» (М., 1961), ссылаясь на с. 30 на опубликованную в «Новом журнале» статью Н. С. Трубецкого «О методах изучения Достоевского» и тем самым вводя ее в поле зрения советских читателей, отмечает влияние на нее книги М.М.Б.: «Очевидно, на Н. С. Трубецкого оказала сильное влияние книга М. М. Бахтина " Проблемы творчества Достоевского " (1929)».
342
180. Вопросы
Возрождение книги подспудно подготовляется всеми этими разрозненными, но симптоматичными реакциями на нее, в которых можно видеть именно исторические симптомы. Новая судьба книги бурно определяется в начале 60-х гг. Многолетние планы переработки книги, отмечаемые в материалах АБ с начала 40-хгг. (см. т. 5, 42–44, 417–420) и подтверждаемые письмом Е. В. Тарле автору от 19 августа 1946: «Очень рад был узнать из Вашего письма, что Вы собираетесь со временем снова приняться за Федора Михайловича» (АБ [343] ) — приобретают реальные очертания проекта переиздания книги в новой редакции в результате предложения, полученного М.М.Б. от итальянского издательства «Эйнауди» в Турине в лице сотрудника издательства В. Ограды (его письмо М.М.Б. от февраля 1961 г. — АБ), на которое автор отвечает согласием и в течение 1961 г. приготовляет новый, «итальянский» вариант книги (см. т. 5, 650–651). С весны того же 1961 г. начинаются энергичные действия З. В. Кожинова с целью переиздания книги в Москве; Кожинов собирает известные имена под письмом о необходимости такого переиздания и публикует их в начале 1962 г. в своей статье «Литература и литературоведение» в газете «Литература и жизнь»; новая судьба книги М.М.Б. как бы анонсируется этой статьей: «В 1929 году в Ленинграде был издан труд М. Бахтина "Проблемы творчества Достоевского". Тогда же А. В. Луначарский написал пространную рецензию, в которой указал на новаторское значение этой чрезвычайно интересной и глубокой работы. Статья A. В. Луначарского хорошо известна, она перепечатывалась в целом ряде изданий. А книгу М. Бахтина, вышедшую двухтысячным тиражом, не всегда хорошо знают даже литературоведы, изучающие Достоевского. Между тем она — образец как раз плодотворного метода анализа "художественного мира" писателя. Не случайно группа видных деятелей культуры — К. Федин, В. Виноградов, Л. Тимофеев, М. Храпченко, B. Шкловский, Л. Пинский, Л. Гроссман, Б. Рюриков, В. Кирпотин — обратились в издательство "Советский писатель" с предложением переиздать книгу М. Бахтина, утверждая, что "принципиальное значение имеет разработанная в этой книге методология литературоведческого анализа". В книге М. Бахтина творчество Достоевского исследуется именно как целостный "мир", живущий в конкретном материале художественной формы. Здесь нет ни одного слова "по поводу": на протяжении всей работы мы вместе с автором тщательно анализируем сами произведения Достоевского, проникая через сюжет, через образные детали в их содержание. Благодаря такому методу перед нами раскрывается реальный смысл искусства Достоевского во всей его полноте и многогранности. Сама эта работа не проста, она требует от читателя внимания и напряжения. Но тот, кто изучит ее вдумчиво и серьезно, не только гораздо глубже поймет творчество Достоевского, но и поднимется на новую ступень в понимании того, что такое литература и что такое наука о литературе» [344] .
343
181. См. также: Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 84.
344
182. Литература и жизнь, 1962,16 марта.
Заново доработанная в течение 1962 г. для московского издания новая книга в феврале 1963 г. представлена в издательство «Советский писатель», в сентябре этого года книга «Проблемы поэтики Достоевского» выходит в свет.
Как «издание второе, переработанное и дополненное», ППД стали канонической книгой и надолго заслонили первую книгу 1929 г. с ее особым историческим и философским характером. В 1979 г. в ЭСТ было перепечатано несколько фрагментов ПТД, не вошедших в ППД («Предисловие», заключительные страницы IV главы первой части, соответствующие с. 76–78 настоящего тома, и также заключительные страницы IV главы второй части — с. 172–174 наст. тома), но проблема «восстановления в правах» книги 1929 г. такой выборочной перепечаткой решена не была. Интерес к старой книге в связи с изучением эволюции творчества М.М.Б. возрождается в последние годы, чему выразительным свидетельством является первый иностранный перевод: Michail М. Bachtin. Problemi dell'opera di Dostoevskij (1929). Introduzione, traduzione e commento di Margherita De Michiel. Presentazione di Augusto Ponzio. Edizioni dal Sud, Bari, Italia, 1997. Издание основательно подготовлено и комментировано переводчицей М. Де Микиель; в том числе фиксируются разночтения со вторым изданием 1963 г. Есть сведения о неопубликованном пока переводе книги на финский язык, выполненном Тапани Лайне (Tapani Laine).
В настоящем томе текст ПТД воспроизводится с исправлением многочисленных мелких опечаток и в некоторых местах неточностей в цитировании Достоевского и в указании номеров цитируемых страниц в библиографических ссылках; среди таких исправлений есть, однако, и существенные: например, очевидное «наличен во всяком изображении» вместо напечатанного «намечен» (с. 63). Сохраняются некоторые орфографические и пунктуационные особенности текста ПТД, допустимые по нормам 20-х гг., нивелирование которых и приведение их к «современным нормам» заключало бы в себе фермент обезличения филологического стиля М.М.Б. (написание слова «чорт», раздельное написание таких наречий и союзов, как «на зло», «при чем» и некоторые другие; воспроизведение печатного текста ПТД в настоящем томе следует в этом отношении тем же принципам, согласно которым при публикации подготовленного Л. С. Мелиховой рукописного текста «Дополнений и изменений к Рабле» сохранялось авторское написание в рукописи таких наречий, как «на изнанку» или «на всегда» [345] . О существенности подобных орфографических нюансов в бахтинском филологическом стиле пишет в недавней книге Александр Садецкий, характеризуя их как «высвобождение существительного с предлогом из замыкающей слитности наречия»: «в восстании существительного против овеществления, на которое обрекает покорность логике объемлющего целого (т. е. выполнение функций одной из морфем наречия), имя добивается успеха, но диалогическую открытость по отношению к наречному своему прошлому сохраняет… раздельное встречается тут со слиянным» [346] ).
345
183. Вопросы философии, 1992, № 1, с. 134.
346
184. Александр Садецкий. Открытое слово. Высказывания ^ до. Бахтина в свете его металингвистической теории. РГГУ, М., 1997, с 25–27.
Две статьи М.М.Б. о Толстом воспроизводятся по печатным изданиям: Л. Толстой. Полное собрание художественных произведений, под ред. К. Халабаева и Б. Эйхенбаума, Государственное издательство, М.-Л., тт. XI и XIII; оба тома вышли двумя тиражами: в 1929 г. (тир. 30000) и в 1930 (тир. 20000). Обе статьи безлично-функционально названы — «Предисловие»; однако в собственноручном списке своих печатных работ, составленном автором в 40-е гг., статьи озаглавлены: «Толстой-драматург» и «Идеологический роман Л. Н. Толстого» (см. т. 5, 382; тома собрания Толстого при этом указаны, вероятно, по памяти, ошибочно); в настоящем Собрании принимаем эти заглавия как авторские. В упомянутом списке названа также и третья работа о Толстом: «Вступительная статья и комментарии к отдельному изданию "Анны Карениной" Л. Н. Толстого, Ленинград, 1930»; такое издание не обнаружено, и эта работа М.М.Б. неизвестна.
В АГ сохранились черновые материалы, относящиеся к работе над обеими статьями. Черновики записаны в тетради, открывающейся выписками по-немецки из книги: Leo Spitzer. Italienische Umgangssprache. Bonn und Leipzig, 1922; выписки (рукой Е.А.Бахтиной, 11,5 стр. в тетради) были сделаны, вероятно, в 1928 г., в связи с подготовкой ПТД, где книга Шпитцера использована. За немецкими выписками следуют непосредственно черновые записи к двум статьям, имеющие общий титул, выписанный на отдельном листе: «Толстой». Первый черновик озаглавлен «Роман Л.Толстого "Воскресение"» (черновик занимает 38 стр. в тетради), второй — «Толстой, как драматург» (18,5 стр. в тетради). При этом первый черновик датирован
История возникновения статей нам неизвестна. По-видимому, имелся заказ от редакторов толстовского Собрания либо от издательства, но когда и какими путями был сделан этот заказ, мы не знаем. Важно отметить следующее: 1) В 15-томном Собрании, помимо общей вступительной статьи Л. Аксельрод-Ортодокс ко всему Собранию в 1-м томе (под названием «Толстой»), есть только три специальных предисловия к отдельным томам — Л. Войтоловского к т. IV, вышедшему в том же 1929 г. («Война и мир»; статья называется так же безлично — «Предисловие») и два предисловия М.М.Б. В документах Ленотгиза за 1928 г. имеется предложение Л. Н. Войтоловскому написать предисловия к «Войне и миру» и «Анне Карениной» в соответствующих томах Собрания (письмо от 21 мая [347] ), но напечатано (или написано) было лишь предисловие к «Войне и миру» в IV т. Подобного предложения М. М. Бахтину в документах архива не обнаружено; вероятно, оно было сделано иным, не столь официальным путем. При этом Войтоловский был старый критик-марксист, М.М.Б. — совсем неизвестное имя в печати (ПТД еще только готовились к выходу в свет, но, конечно, в кругах, откуда исходил заказ, о книге было уже известно), так что его отличие в качестве автора предисловий от двух марксистских зубров (Аксельрод и Войтоловского) было разительно, и его участие в Собрании в этом качестве имело исключительный, «персональный» характер. 2) В тех же архивных документах, в том же «Отчете редиздата Ленотгиза о состоянии работ в производстве по отделу учебной литературы на 1 сентября 1928 г.», в котором в списке договорных книг значится книга М.М.Б. ПТД (см. выше, с. 432), присутствуют и XI–XV тт. Собрания сочинений Л. Толстого, при этом XIII т. значится как сданный в типографию еще 4 мая 1927 г., т. XI — 30 июня 1928 г., но по тому и другому тому указано оставленное за издательством, не сданное в производство определенное количество листов [348] ; это значит, что предисловия, над которыми М.М.Б. начал работать только в апреле 1929 г., были вставлены в уже давно находившиеся в производстве тома; не исключено, что заказ был сделан подследственному автору непосредственно перед началом работы (как рассказывал он составителю настоящего комментария, следователь говорил Б. А. Бахтиной: «Пусть Михаил Михайлович пишет, мы будем его печатать» [349] ). 3) В том же «Отчете» на той же с. 186 рядом с томами толстовского Собрания значатся как раз те VI–IX тома Сочинений И. С. Тургенева, в которых появились предисловия Л. В. Пумпянского — также почти единственного автора предисловий к отдельным томам в этом издании (если не считать совсем короткого официального установочного марксистского предисловия В. Десницкого, предварявшего в VI т. первую из серии статей Пумпянского); при этом в предисловиях к тт. VIII и IX автор ссылается на только что вышедшие в свет ПТД, поддерживая идеи книги и опираясь на них (см. выше, с. 481–482; по данным «Книжной летописи», VIII том тургеневских «Сочинений» вышел в октябре 1929 г., т. е. через четыре месяца после ПТД, IX т. — в июне 1930). Вероятно, этот параллелизм одновременных выступлений двух солидарно мыслящих авторов в несколько уникальной роли почти единственных авторов предисловий к отдельным томам двух параллельных собраний в том же издательстве и при тех же редакторах (те же К. Халабаев и Б. Эйхенбаум в Тургеневе) — не случаен. Похоже, был общий источник привлечения того и другого автора к этой работе. Были и сходные обстоятельства: Пумпянский также был арестован по общему с М.М.Б. делу, но вскоре освобожден. Оба писали в 1929 г. свои предисловия «под колпаком», и привлечение того и другого к этой работе могло быть поддержкой в критических обстоятельствах.
347
1. РГАЛИ (С.-Петербург), ф. 35, оп. 1, дело 559, с. 47.
348
2. Там же, ф. 35, оп. 1, дело 575,с. 186.
349
3. Новое литературное обозрение, № 2,1993, с. 78.
Предисловия к Толстому в нескольких отношениях стоят особняком среди работ М.М.Б. — в том числе как написанные по внешнему заказу. Самый жанр предисловия с целевой установкой чужд М.М.Б., его стилю мысли, и две статьи 1929 г. остались его единственным опытом в этом роде. Более или менее случайными с точки зрения общих теоретических интересов автора представляются и конкретные темы статей. Толстой существенно присутствует в проблемном мире М.М.Б. и в то же время не находится в центре его интересов. Имя Толстого не собирает вокруг себя теоретическую бахтинскую проблематику, как это делают имена не только Достоевского, Гете и Рабле, о которых М.М.Б. написал книги, но и Данте, Шекспира и Гоголя, и даже Флобера. В бахтинском мире Толстой присутствует главным образом в составе традиционной для русской мысли парадигмы, в связке с именем Достоевского; однако в этой классической парадигме в бахтинском ее варианте два эти имени неравноправны. В теоретической системе М.М.Б. Толстой играет роль «теневой» фигуры и в этом качестве он «оттеняет» полифонический мир Достоевского в принципиальных местах ПТД (с. 53–53), получивших затем развитие в подготовительных материалах к переработке книги в 1961 г. (т. 5, 346–348) и в ППД (93–99). «Мир Толстого монолитно монологичен» (с. 53) — такая характеристика в составе бахтинской теоретической парадигмы не давала подхода к положительному раскрытию художественной природы этого мира; как формулирует Кэрил Эмерсон, автор ПТД-ППД «не ставит вопросов Толстому в его же собственных терминах» [350] . К. Эмерсон остроумно нашла в дневнике Толстого запись (от 18 декабря 1899), фиксирующую чуждость Толстому полифонического принципа, и поставила ее эпиграфом к своей статье: «О многоголосной музыке. Нужно, чтобы голос говорил что-нибудь, а то много голосов, и каждый ничего не говорит» [351] . Запись, словно специально сделанная для будущего обоснования теории полифонического романа, в рамках которой Толстой будет противопоставлен Достоевскому (при этом М.М.Б. мог принять во внимание и эту запись, поскольку читал эту страницу дневника Толстого — см. примеч. 5). Отмечает Эмерсон и противопоставленность основного пункта эстетической теории М.М.Б. толстовской идее искусства как «заражения» [352] ; эта идея для М.М.Б. — вариант эстетики вчувствования, на критике которой во многом строится в АГ его собственная эстетика завершения, с полемическим использованием толстовского слова: «имело бы место патологическое явление переживания чужого страдания как своего собственного, заражение чужим страданием, не больше» (ЭСТ, 25).
350
4. Rethinking Bakhtin. Extentions and Challenges. Northwestern University Press, Evanston Illinois, 1989, p. 166.
351
5. Л. Н. Толстой. Полное собрание сочинений. Юбилейное издание, т. 53, М., 1953, с. 232. В той же записи несколько ранее: «Кончил "Воскресение". Нехорошо. Не поправлено. Поспешно. Но отвалилось и не интересует более». Эту запись об окончании романа М.М.Б. цитирует в черновике к статье о «Воскресении» со ссылкой на соответствующую страницу чертковского издания дневника Толстого, М., 1916.
352
6. Rethinking Bakhtin, р. 159–160.
Лекция о Толстом в записи P.M. Миркиной подтверждает меткость этого замечания: здесь прямо сказано, что Толстой развил, и «очень глубоко», свою теорию вчувствования, хотя и вновь открывал «уже открытое до него Липпсом» (с. 255).
Можно сказать, что характеристика Толстого-художника как бы связана в рамках теоретической бахтинской модели. Это положение Толстого в философском мире М.М.Б. объясняет известную случайность (обусловленность текущими обстоятельствами) двух его предисловий 1929 г.; сам автор, во всяком случае, и относился к ним как к случайным на его нуги и в разговорах с составителем настоящего комментария даже отзывался о них как о «халтуре» и не хотел их переиздавать (так, вычеркнул в 1973 г. из списка его работ, предназначенных для венгерского перевода, и тогда же ответил отказом на предложение включить их в готовившуюся к изданию книгу ВЛЭ).