Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу

Чернышевский Николай Гаврилович

Агнеса Ростиславовна (шевелит приподнимаемой кистью).

Городищев (будто шепчет Клементьеву, но чтобы слышала Агнеса Ростиславовна). Вы слишком робок; подойдите к Агнесе Ростиславовне.

Агнеса Ростиславовна. Не бойтесь меня (приподымает руку, – Городищев подводит Клементьева, тот по необходимости не делать скандала, подходит и целует).

Агнеса Ростиславовна. Вы давно… Андрей Дементьич, вы скажите ему мои мысли.

Городищев. Вы странствовали

очень долго. Платой Алексеич; вы слишком долго зажились на чужбине.

Клементьев. Раньше не мог вернуться. Заехал далеко, а денег у меня не было; да и хотелось побольше присмотреться, как живут люди там, где лучше, нежели у нас.

Городищев (торопливо дополняет). Климат и фрукты, в особенности же птички: райские птицы, попугаи, колибри.

Агнеса Ростиславовна. Милые птички. Где?

Городищев. Агнеса Ростиславовна чрезвычайно любит, попугаев, – и действительно ничто не может сравниться с прелестью и яркостью перьев, которыми украшены эти милые существа, – ничто, кроме лица, озаренного светом гуманной мысли.

Агнеса Ростиславовна. Да.

Городищев. Выразив свое сочувствие к этим невинным и прекрасным существам, Агнеса Ростиславовна желала также знать, где именно провели вы эти годы, Платон Алексеич.

Агнеса Ростиславовна. Да.

Клементьев. Больше всего я жил в Новой Англии и в западных штатах.

Агнеса Ростиславовна. Это.

Городищев. Агнеса Ростиславовна хочет сказать, что это в Северной Америке, и что она любит северо-американцев.

Агнеса Ростиславовна. Почему?

Городищев. Агнеса Ростиславовна желает знать, почему же именно вы больше всего жили там (Агнеса Ростиславовна поводит носом) и просит вас присесть, Платон Алексеич.

Агнеса Ростиславовна. Да. (Все садятся.)

Клементьев. Я сказал, почему: было интересно получше узнать то общество, кроме того у меня не было денег, а там нуждаются в работниках и хорошо платят им.

Агнеса Ростиславовна. Да; но…

Городищев. Агнеса Ростиславовна справедливо замечает, что однакоже нигде так не уважается и не награждается труд, как у нас (молчание).

Клементьев. Я приехал сюда по делу, которое очень важно для меня, и хочу обратиться к вам, Агнеса Ростиславовна, с прось…

Агнеса Ростиславовна. После; я очень утомлена; после; Андрей Дементьич передаст мне; сделаю для вас все. Андрей Дементьич, Надю.

Городищев (бежит, кричит). Наденька (входит Надя).

Явление 22

Те же, Надя.

Агнеса Ростиславовна. Брильянты. Показать. (Надя хочет итти, но останавливается выслушать

Городищева.)

Городищев. Вы поняли, милая Наденька? Агнеса Ростиславовна приказывает вам принести ее брильянты. Агнеса Ростиславовна желает показать их Платону Алексеичу Клементьеву.

Надя. Понимаю. (Уходит, возвращается с коробочками.)

Городищев. Платон Алексеич, подойдите поближе к Агнесе Ростиславовне смотреть брильянты. (Агнеса Ростиславовна привстает, сама смотреть и показывать. У ее ног группа из Нади, которая вынимает для нее вещички из коробочек, Клементьева и Иннокентиева. Иннокентиев с умилением восклицает по временам: «Прекрасно!» – «Великолепно!» Агнеса Ростиславовна томно: «Вот» – и отвечая Иннокентиеву: «Да». Городищев между тем трет лоб, садится и пишет.)

Городищев (отводит Иннокентиева в сторону, и подавая бумажку, шопотом). Будьте добр, Сидор Иваныч, найдите Семку, отдайте. Мотивы приищет сам. Петь под окном.

Иннокентиев. Хорошо (уходит и потом возвращается).

Агнеса Ростиславовна. Скучно. Блеск (томно отводит рукою брильянты. Надя закрывает коробочки и хочет уйти).

Городищев. Агнеса Ростиславовна хочет сказать, что суетный блеск перестал занимать ее.

Клементьев. Агнеса Ростиславовна, позвольте мне просить вас выслушать…

Агнеса Ростиславовна. Устала.

Городищев. Наденька, Агнеса Ростиславовна приказывает вам принести ликерные конфекты, которые подкрепят ее. (Надя идет. В это время, под окном, – песня.)

Песня рыбака

(поет Семка под окном).

Тихим плеском светлых вод Всколыхалася река. Переливы дивных нот Нежат сердце рыбака: Рыбка рыбку шевелит, Рыбка рыбке говорит: Бед промчались облака: Благотворная рука Накормила нас. Радость наша велика; Превращается река В танцовальный класс.

При первых звуках, Агнеса Ростиславовна оживляется и мгновенно впадает в сладостное томление, опускаясь на подушки мордою кверху, задирая нос и закрывая глаза. – Иннокентиев тихо разводит руками и покачивается в такт. Он как и всегда в искреннейшем восторге. – Городищев, пока Агнеса Ростиславовна не видит, пожимает плечами, делая Клементьеву мины, говорящие: «Видите, какова моя жизнь!» – а когда в конце пения Агнеса Ростиславовна открывает глаза, у него уже готов платок и он утирает слезы умиления.