Том 2. Республика Шкид. Рассказы для маленьких
Шрифт:
Однако юноша не сробел, и уже со второй перемены голос его призывно гремел в классах:
– Воспитанницы! Получайте белье. Сегодня пойдете в баню.
Шкидцы тяжелы на подъем. Любителей ходить в баню среди них – мало. Сразу же десяток гнусавых голосов застонал:
– Не могу в баню. Голова болит.
– У меня поясница ноет.
– Руку ломит.
– Чего мучаете больных! Не пойдем!
Но помер не прошел. Голос новичка загремел так внушительно и властно, что даже проходивший мимо Викниксор умилился и подумал:
Шкидцы покорились. Ворча, шли получать белье в гардеробную, потом построились парами в зале и затихли, ожидая воспитателя.
А тот в это время получал в кладовой месячный паек продуктов в виде аванса.
Ученики ждали вместе с Викниксором, который хотел лишний раз полюбоваться энергичным новичком. Наконец тот пришел. За спиной его болтался вещевой мешок с продуктами.
Он зычно скомандовал равняться, потом вдруг замялся, нерешительно подошел к Викниксору и вполголоса проговорил:
– Виктор Николаевич, видите ли, я не знал, что ученики пойдут в баню… и поэтому не захватил белья.
– Ну, так в чем же дело?
– Да я, видите ли, хочу попросить, чтобы мне на один день отпустили казенное белье. Разумеется, как только сменюсь, я его принесу.
Обычно такие вещи не допускались, но воспитатель был так симпатичен, так понравился Викниксору, что тот невольно уступил.
Белье тотчас же подобрали, и школа тронулась в баню. Все шло благополучно.
Пары стройно поползли по улице, и даже ретивые бузачи не решались на этот раз швыряться камнями и навозом в трамвайные вагоны и в прохожих.
В бане шумно разделись и пошли мыться.
Воспитатель первый забрался на полок и, казалось, совсем забыл про воспитанников, увлекшись мытьем.
Потом ребята одевались, ругались с банщиком, стреляли у посетителей папиросы и совсем не заметили отсутствия воспитателя. Потом спохватились, стали искать, обыскали всю баню и не нашли его. Подождав полчаса, решили идти одни.
Нестройная орда, вернувшаяся в школу, взбесила Викниксора. Он решил прежде всего сделать выговор новому педагогу. Но того не было. Не явился он и на другой день. Викниксор долго разводил руками и говорил сокрушенно:
– Такой приятный, солидный вид – и такое мелкое жульничество. Спер пару белья, получил продуктов на месяц, вымылся на казенный счет и скрылся!..
Однако урок послужил на пользу, и к новичкам педагогам стали с тех пор больше приглядываться.
Галерея безнадежных не кончается этими двумя. Их было больше.
Одни приходили на смену другим, и почти у всех была единственная цель: что-нибудь заработать. Каждый, чтобы удержаться, подлаживался то к учителям, то, наоборот, к воспитанникам.
Молодой педагог Пал Ваныч, тонконосый великан с лошадиной гривой, обладал в этом отношении большими способностями.
Он с первого же дня взял курс на ученика, и, когда ему представили класс старших, он одобрительно улыбнулся и бодро
– Ну, мы с вами споемся!
– Факт, споемся, – подтвердили ребята. Они не предполагали, что «спеваться» им придется самым буквальным образом.
«Спевка» началась на первом же уроке.
Воспитатель пришел в класс и начал спрашивать у приглядывающихся к нему ребят об их жизни. Разговор клеился туго. Старшие оказались осторожными, и тогда для сближения Пал Ваныч решил рискнуть.
– Не нравятся мне ваши педагоги. Больно уж они строги к воспитанникам. Нет товарищеского подхода.
Класс удивленно безмолвствовал, только один Горбушка процедил что-то вроде «угу».
Разговор не клеился. Все молчали. Вдруг воспитатель, походив по комнате, неожиданно сказал:
– А ведь я хороший певец.
– Ну? – удивился Громоносцев.
– Да. Неплохо пою арии. Я даже в любительских концертах выступал.
– Ишь ты! – восхищенно воскликнул Янкель.
– А вы нам спойте что-нибудь, – предложил Японец.
– Верно, спойте, – поддержали и остальные.
Пал Ваныч усмехнулся.
– Говорите, спеть? Гм… А урок?..
– Ладно, урок потом. Успеется, – успокоил Мамочка, не отличавшийся большой любовью к урокам.
– Ну ладно, будь по-вашему, – сдался воспитатель. – Только что же вам спеть? – нахмурился он, потирая лоб.
– Да ладно. Спойте что-нибудь из оперы, – раздались нетерпеливые голоса.
– Арию какую-нибудь!
– Арию! Арию!
– Ну, хорошо. Арию так арию. Я спою арию Ленского из оперы «Евгений Онегин». Ладно?
– Валите, пойте!
– Даешь! Чего там.
Пал Ваныч откашлялся и запел вполголоса:
Куда, куда, куда вы удалились, Весны моей златые дни? Что день грядущий мне готовит…Пел он довольно хорошо. Мягкий голос звучал верно, и, когда были пропеты заключительные строки, класс шумно зааплодировал.
Только Мамочке ария не поправилась.
– Пал Ваныч! Дружище! Дерните что-нибудь еще, только повеселей.
– Верно, Пал Ваныч. Песенку какую-нибудь.
Тот попробовал протестовать, но потом сдался.
– Что уж с вами делать, мерзавцы этакие! Так и быть, спою вам сейчас студенческие куплеты. Когда, бывало, я учился, мы всегда их певали.
Он опять откашлялся и вдруг, отбивая ногой такт, рассыпался в задорном мотиве:
Не женитесь на курсистках, Они толсты, как сосиски, Коль жениться вы хотите, Раньше женку подыщите, Эх-эх труля-ля… Раньше женку подыщите…Класс гоготал и взвизгивал.