Том 2. Советская литература
Шрифт:
В этой статье темы намечены самым беглым образом, только общими штрихами. Они, однако, слабо намечены и в литературе и либо лежат еще под спудом для писателя, либо имеют далеко еще не исчерпывающее воплощение.
Нам ясно, что эти психологические темы требуют к себе реалистического отношения. Конечно, наш реализм ни на одну минуту не может быть статичен. Самое явление становления нового человека есть диалектический процесс.
Конфликты общественные, в которых рождаются новые хозяйственные и бытовые формы, сами порождают, конечно, всякие психологические конфликты, то есть бури в человеческом сознании; но конфликты психологические,
Ясно совершенно, что при этом роман информирующего типа и роман саркастически бичующий, противопоставляющий свет тьме, агитационный и социально-педагогический подают ДРУГ другу руки.
Вряд ли можно считать, что роман, дающий чисто объективное, хотя и художественное описание известного крупного явления, дающий, таким образом, многоцветную информацию и не пронизанный тенденцией в лучшем смысле этого слова (то есть не ведущий властно читателя к определенным выводам, не воспитывающий), является тем, что нам нужно.
Оговорюсь сейчас же: я вовсе не отрицаю ни важности такого романа или повести, ни возможности в спокойнейших, объективнейших тонах, без всякого личного участия автора на страницах произведения, воспитывающе влиять на читателя. Я не отрицаю даже важности живой и посильно объективной картины, которую может написать тот или другой попутчик, который еще «воспитывать» не может и за это не берется, но может быть очень талантливым постановщиком проблем. Все это важно. Но то, что нужно больше всего, — это такой писатель, который сам пламенеет нашей новой этикой, который с точки зрения становления нового человека рассматривает все явления и для которого поэтому всякий кусок социальной жизни, им изученный, является картиной борьбы вчерашнего и завтрашнего дня, — борьбы, к которой равнодушным он быть не может, которая задевает его страстно и нарушает вовсе не обязательную для нашего времени олимпийскую беспристрастность бытописателя.
Я хотел бы прибавить к этому сожаление о том, что у нас сейчас очень мало так называемых утопических произведений, порожденных нашим собственным временем. Я думаю, что Уэллс может быть взят нами здесь за образец — только, конечно, у наших Уэллсов установка будет дана не фабианская, а решительно революционная. Заглянуть в будущее, постараться, хотя бы в форме научной догадки, показать, каков будет этот мир через несколько лет, во что оформится наш социалистический город, в какие конфликты вступят принципы буржуазного мира и принципы социалистические в различных пунктах земного шара, словом, постараться приподнять завесу будущего — это задача прекрасная.
Конечно, совершать полеты в безвоздушном пространстве и просто предаваться гаданиям сейчас было бы смешно. Но в туманное еще будущее мы бросаем могучие снопы лучей нашего марксистского прожектора. У нас есть наши планы. И наш писатель может мечтать, не отрываясь от почвы действительности. Он должен помнить, что его задача заключается не в порождении таких «мечтаний», которые должны были бы увести нас от жизни, а в умении претворить в возможно более реальные и осязаемые образы ту «мечту», о которой с такой симпатией говорил тов. Ленин 3 , разумея под этим словом устремленность к цели, которая объединяет все наши действия.
Я хотел бы обратить
Таковы в общих чертах и, вероятно, с существенными пропусками те категории актуальных тем, которые сейчас зовут к себе современного советского писателя.
О конкурсе на антирелигиозную пьесу *
Церкви всех вероисповеданий всегда широко и умело пользовались, пользуются еще и теперь, искусством как огромной силой, привлекающей массы и воздействующей на них в духе тех идей и чувств, которые вкладываются в привлекательные, ярко художественные формы.
Церкви всех вероисповеданий относились враждебно к светскому искусству, благословляя только то в нем, что было проникнуто духом той же церковности, и поддерживая искусство богобоязненное и проповедующее «добродетель» параллельно проповедям попов.
Теперь, когда перед нами стоит политическо-культурная задача — как можно скорее вырвать с корнем религиозные предрассудки и все связанные с их существованием организации и жизненные явления, нам нельзя ограничиватьсятолько противопоставлением искусства светского — искусству религиозному в качестве отвлекающей силы.
Конечно, хорошо, если люди начинают менять церковную службу на театр и концерт, «духовно-нравственную» книгу на интересную беллетристику, иконы на эстампы. Мы с большой симпатией следим за тем, как с года на год удается отвлекать всё большие массы от праздничных церковных служб — организацией в соответственные дни высокохудожественных развлечений.
Но этого недостаточно. Искусство не только должно быть безрелигиозным развлечением. Оно — великая сила, которая способна проводить в человеческое сознание руководящие идеи и могуче определять строй чувств.
Учение Маркса и Ленина и вся та переработка жизни, которая сейчас идет в нашей стране, представляют собой огромнейший заряд идей и чувств, которые должны быть оформлены художественно, чтобы получить, таким образом, дополнительную силу высокоагитационного характера.
Такое искусство будет действовать и по отношению к церкви не только отвлекающе, а нанося прямые удары и являясь частью антирелигиозной работы.
Однако если мы имеем уже в разных видах нашего искусства произведения высокой идейности и высокой художественности, посвященные тем или другим вопросам нашего социалистического строительства, то нельзя сказать того же относительно безбожного искусства в строгом смысле этого слова, то есть искусства, непосредственно направленного против самой религии,как таковой, и всех ее проявлений.
Неоднократно уже и т. Ярославскийи другие товарищи, устно и письменно, указывали на странную отсталость художественного обслуживания нашего безбожного фронта. Одним из активных мероприятий для того, чтобы поскорее вызвать соответственную деятельность наших художников, является задуманный Союзом безбожников конкурс на антирелигиозную пьесу 1