Том 2. Стихотворения и пьесы 1917-1921
Шрифт:
Поэтому, оставив дорогу (форму), я опять изменил части пейзажа (содержание).
В будущем все играющие, ставящие, читающие, печатающие «Мистерию-буфф», меняйте содержание, — делайте содержание ее современным, сегодняшним, сиюминутным.
ДЕЙСТВУЮТ:
1. Семь пар чистых: 1) Негус абиссинский, 2) Раджа индийский, 3) Турецкий паша, 4) Российский спекулянт, 5)Китаец, 6) Упитанный перс, 7) Клемансо, 8) Немец, 9) Поп, 10) Австралиец, 11) Жена австралийца, 12) Ллойд-Джордж, 13) Американец и 14) Дипломат,
2. Семь пар нечистых: 1) Красноармеец, 2) Фонарщик, 3) Шофер, 4) Шахтер, 5) Плотник, 6) Батрак, 7) Слуга, 8) Кузнец, 9) Булочник, 10) Прачка, 11) Швея, 12) Машинист, 13) Эскимос-рыбак и 14) Эскимос-охотник.
3. Соглашатель.
4. Интеллигенция.
5. Дама с картонками.
6. Черти: 1) Вельзевул, 2) Обер-черт, 3) Вестовой, 4) 2-й вестовой, 5) Караульный, 6) 20 чистых с рогами и хвостами.
7. Святые: 1) Мафусаил, 2) Жан Жак Руссо, 3) Лев Толстой, 4) Гавриил, 5) Ангел, 6) 2-й ангел и 7) ангелы.
8. Саваоф*.
9. Действующие
10. Человек будущего.
МЕСТА ДЕЙСТВИЙ:
1. Вся вселенная.
2. Ковчег.
3. Ад.
4. Рай.
5. Страна обломков.
6. Земля обетованная.
Нечистый
Через минуту мы вам покажем… Мистерию-буфф. Должен сказать два слова я: это вещь новая. Чтобы выше головы прыгнуть, надо, чтоб кто-нибудь помог. Перед новой пьесой необходим пролог. Во-первых, почему весь театр разворочен? Благонамеренных людей это возмутит очень. Вы для чего ходите на спектакли? Для того, чтобы удовольствие получить — не так ли? А велико ли удовольствие смотреть, если удовольствие только на сцене; сцена-то — всего одна треть. Значит, в интересном спектакле, если все застроишь, то и удовольствие твое увеличится втрое ж, а если спектакль неинтересный, то не стоит смотреть и на одну треть. Для других театров представлять не важно: для них сцена — замочная скважина. Сиди, мол, смирно, прямо или наискосочек и смотри чужой жизни кусочек. Смотришь и видишь — гнусят на диване тети Мани да дяди Вани. А нас не интересуют ни дяди, ни тети, — теть и дядь и дома найдете. Мы тоже покажем настоящую жизнь, но она в зрелище необычайнейшее театром превращена. Суть первого действия такая: земля протекает. Потом — топот. Все бегут от революционного потопа. Семь пар нечистых и чистых семь пар, то есть четырнадцать бедняков-пролетариев и четырнадцать буржуев-бар, а меж ними, с парой заплаканных щечек — меньшевичочек. Полюс захлестывает. Рушится последнее убежище. И все начинают строить даже не ковчег, а ковчежище. Во втором действии в ковчеге путешествует публика: тут тебе и самодержавие и демократическая республика, и наконец за борт, под меньшевистский вой, чистых сбросили вниз головой. В третьем действии показано, что рабочим ничего бояться не надо, даже чертей посреди ада. В четвертом — смейтесь гуще! — показываются райские кущи. В пятом действии разруха, разинув необъятный рот, крушит и жрет. Хоть мы работали и на голодное брюхо, но нами была побеждена разруха. В шестом действии — коммуна, — весь зал, пой во все глотки! Смотри во все глаза! Все готово? И ад? И рай?Из-за сцены.
Г-о-т-о-в-о! Давай!Действие первое
На зареве северного сияния шар земной, упирающийся полюсом в лед пола. По всему шару лестницами перекрещиваются канаты широт и долгот. Между двух моржей, подпирающих мир, эскимос-охотник,
Охотник
Эйе! Эйе!Рыбак
Горланит. Дела другого нет — пальцем землю тыркать.Охотник
Дырка!Рыбак
Где дырка?Охотник
Течет!Рыбак
Что течет?Охотник
Земля!Рыбак
(вскакивая, подбегая и засматривая под зажимающий палец)
О-о-о-о! Дело нечистых рук. Черт! Пойду предупрежу полярный круг.Бежит. На него из-за склона мира наскакивает выжимающий рукава немец. Секунду ищет пуговицу и, не найдя, ухватывает шерсть шубы.
Немец
Гер эскимос! Гер эскимос! Страшно спешно! Пара минут…Рыбак
Ну?Немец
Так вот — сегодня сижу я это у себя в ресторане на Фридрихштрассе*. В окно солнце так и манит. День, как буржуй до революции, ясен. Публика сидит и тихо шейдеманит*. Суп съев, смотрю я на бутылочные эйфели. Думаю: за какой мне приняться беф? Да и приняться мне за беф ли? Смотрю — и в горле застрял обед: что-то неладное с Аллеей Побед*. Каменные Гогенцоллерны*, стоявшие меж ромашками, вдруг полетели вверх тормашками. Гул. На крышу бегу. Виясь вокруг трактирного остова, безводный прибой, суетне вперебой, бежал, кварталы захлёстывал. Берлин — тревожного моря бред, невидимых волн басовые ноты. И за, и над, и под, и пред — домов дредноуты! И прежде чем мыслью раскинуть мог, от Фоша ли это, или от…*Рыбак
Скорей!Немец
Я весь до ниточки взмок. Смотрю — все сухо, но льется, и льется, и льет. И вдруг, крушенья Помпеи помпезней, картина разверзлась — с корнем Берлин был вырван и вытоплен в бездне, у мира в расплавленном горне. Я очнулся на гребне текущих сёл. Я весь свой собрал яхт-клубский опыт, — и вот перед вами, милейший, всё, что осталось теперь от Европы.Рыбак
Н-н-немного…Немец
Успокоится, конечно… дня-с на два-с.Рыбак
Да говори ты без этих европейских юлений! Чего тебе надо? Тут не до вас.Немец
(показывая горизонтально)
Разрешите мне около ваших многоуважаемых тюленей.