Том 2. Воспоминания. Очерки, незавершенные произведения

Аксаков Сергей Тимофеевич

Мартынов Александр Петрович (род. в 1782 г.) – масон, входил в масонскую ложу Лабзина «Умирающий сфинкс».

Мартынов Павел Петрович (ум. в 1838 г.) – полковник, земляк и приятель С. Т. Аксакова.

Подпись У. М. означала не «Ученик Масонства», а «Ученик Мудрости».

«Путешествие младого Костиса от Востока к Полудню» – сочинение немецкого писателя-мистика Карла Эккартсгаузена (1752–1803), перев. А. Ф. Лабзина (СПБ. 1801).

«Приключения по смерти» – сочинение немецкого писателя-мистика Юнга-Штиллинга (1740–1817), в 3-х частях, на

русском языке вышла в переводе У. М. (т. е. Лабзина) (СПБ. 1805).

Сабанеев Иван Васильевич (1770–1829) – генерал, участник походов Суворова и Отечественной войны 1812 г.

Капцевич Петр Михайлович (1772–1840) – генерал, впоследствии генерал-губернатор Западной Сибири.

Розенкампф Густав Андреевич (1764–1832) – юрист и государственный деятель, автор ряда исследований по теории и истории права.

Штофреген Конрад Конрадович (1767–1841) – доктор медицины, лейб-медик Александра I.

Ильин Николай Иванович (1777–1823) – драматург; его драма «Лиза, или Торжество благодарности» впервые представлена на петербургской сцене в 1802 г., вышла из печати в 1803 г.

Жена Лабзина – Анна Евдокимовна Лабзина (1758–1828), автор «Воспоминаний» (СПБ. 1914).

Новосильцев Николай Николаевич (1761–1836) – царский сановник, крайний реакционер.

Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове^*

Настоящие воспоминания Аксакова представляют интерес для современного читателя, разумеется, отнюдь не теми сведениями, которые сообщаются в них о личности А. С. Шишкова (1754–1841). Основатель пресловутой «Беседы любителей русского слова», президент Российской академии, министр народного просвещения – во всех этих ролях Шишков стяжал себе недобрую славу рутинера и консерватора. Случилось, однако, так, что этот видный деятель александровской, а затем и николаевской реакции, принципиально враждебный всему тому, что носило на себе печать новизны, молодости и здоровья, сыграл известную роль в личной судьбе Аксакова, который юношей был введен в его дом и стал свидетелем, а порой – участником любопытных событий, здесь происходивших.

Имя Шишкова было хорошо известно Аксакову еще в Казанском университете. Отзвуки ожесточенной борьбы между карамзинистами и шишковистами доходили и сюда, своеобразно преломляясь в тех литературных спорах, которые кипели в стенах университета. Среди студентов и профессоров были сторонники и Карамзина и Шишкова. Аксаков со всем пылом юности защищал «русское направление» и нашел свой символ веры в «Рассуждении о старом и новом слоге российского языка», признав его автора, Шишкова, «неопровержимым авторитетом, мудрейшим и ученнейшим из людей». Центральная часть воспоминаний Аксакова о Шишкове охватывает короткий период: с конца 1808 до середины 1811 года. Но за эти несколько лет отношение молодого Аксакова к Шишкову изменилось. Слепое «благоговение», которое сперва испытывал к своему кумиру Аксаков, постепенно уступало место иным, более сложным чувствам. Он начинал замечать в характере Шишкова такие черты, которые вступали в явное противоречие с его недавним представлением об этом человеке.

Работая над воспоминаниями много лет спустя, Аксаков хорошо передал эволюцию своего отношения к Шишкову. Чем короче Аксаков узнавал Шишкова, тем менее оставалось в нем былого преклонения перед ним и, может быть, даже незаметно для автора все более отчетливо начинает вырисовываться со страниц воспоминаний образ ученого схоласта и старовера. Умная и тонкая аксаковская ирония ясно проглядывает в нарисованном писателем портрете Шишкова.

Характерно, например, заключение мемуариста о псевдонациональном направлении деятельности Шишкова и его последователей: «Они вопили против иностранного направления – и не подозревали, что охвачены им с ног до головы, что они не умеют даже думать по-русски»; примечательны и язвительная реплика о том, что Шишков «восставал против победоносного могущества новизны и таланта», и замечание о разглагольствованиях этого «гасильника» по поводу того, что «мужику не нужно знать грамоте». Словом, многое из того, что Аксаков узнал о своем «кумире», не раз повергало в смущение, как он пишет, его «молодую голову». Любопытна в этом отношении фраза А. О. Смирновой в письме к С. Т. Аксакову от 6 марта 1856 г.: «Желала бы знать, что вы думали о Шишкове; у вас он вышел живой совершенно; многие полагают, что вы хотели совсем уронить его значение…» (выделено нами. – С. М.; «Русский архив», 1894, кн. I, стр. 159). А что думал сам автор воспоминаний о своем герое, красноречиво свидетельствовало его беспокойство относительно цензурных неприятностей, с которыми столкнутся, как он полагал, воспоминания о Шишкове. В одном из писем к Погодину, еще задолго до того, как эти воспоминания были закончены, Аксаков с горечью писал: «О Шишкове многого не пропустят» (Л. Б., ф. Погодина, II, 1/59).

Но, повторяем, не в Шишкове главный интерес этого произведения. Значение воспоминаний Аксакова состоит в том, что они содержат в себе ценный автобиографический материал. А кроме того, в них разбросано немало характерных подробностей, помогающих читателю ощутить живую атмосферу эпохи.

Первоначально «Воспоминание об Александре Семеновиче Шишкове» было опубликовано в первом издании «Семейной хроники и Воспоминаний» (М. 1856) и в том же году с незначительными стилистическими исправлениями снова напечатано во втором издании этой книги. В настоящем издании воспроизводится текст второго и последнего прижизненного издания. Имена и названия, обозначенные инициалами или сокращенно, даются полностью по четвертому изданию (М. 1870).

Эпиграф – из пушкинского «Второго послания к цензору» (1824). Первую строку следует читать: «Сей старец дорог нам: друг чести, друг народа».

«Детская библиотека» – издавалась на немецком языке педагогом и писателем Иоахимом Генрихом Кампе (1746–1818). В переводе А. С. Шишкова вышли две части (СПБ. 1788), выдержавшие несколько изданий.

Бартельс Мартин Федорович (1769–1837) – профессор математики; в 1806 г. был избран почетным членом Казанского университета, а год спустя получил здесь кафедру математики.

Вронченко Федор Павлович (1780–1852) – чиновник министерства финансов, впоследствии министр финансов.

…отвел в сторону старшего чиновника письмоводства, Н. С. Скуридина. – Во «Встрече с мартинистами» (см. наст. том, стр. 253) упоминается А. С. Скуридин. Имеется ли в виду одно и то же лицо, или же речь идет о двух разных – неизвестно. В истории Казанской гимназии значатся братья Скуридины – Николай и Александр (см. Н. К. Горталов. Из прошлого императорской Казанской 1-й гимназии. Казань, 1910, стр. 39).

…положено было представить меня главе славянофилов. – Слово «славянофил» имеет здесь не тот смысл, который оно обретет в 40-х гг. Славянофилами в начале XIX в. называли ревностных сторонников А. С. Шишкова.

Ширинский-Шихматов Сергей Александрович (1783–1837) – поэт, член шишковской «Беседы любителей русского слова», в идейно-литературной борьбе начала XIX в. занимал крайне реакционную позицию. Его поэма «Петр Великий, лирическое песнопение», упоминаемая Аксаковым, вышла из печати в 1810 г.