Том 20. Письма 1887-1888

Чехов Антон Павлович

То, что нравится в моей книге, я отмечу в оглавлении синим карандашом. Остальное же заслуживает внимания только как образец того балласта, который приходится иногда творить под давлением безденежья.

Володя прав. Умнее писать в слове Владимир и, но не і ^* . Это совсем лишняя буква. Если б от меня зависело, я упразднил бы и ять, и фиту (дурацкая буква!), и ижицу, и і. Эти буквы мешают только школьному делу, вводят в конфуз деловых людей, которым нет времени учиться грамматическим тонкостям, и составляют совершенно излишнее украшение нашей грамматики. Владеть нельзя міром, это правда. Нельзя владеть и миром, но называть человека владыкою міра можно. Скажите Володе, что из чувства благодарности, из благоговения

или из восторга перед достоинствами лучших людей, теми достоинствами, которые делают человека необыкновенным и приближают его к божеству, народы и история имеют право величать своих избранников как угодно, не боясь оскорбить величие божие и возвысить человека до бога. Дело в том, что в человеке величаем мы не человека, а его достоинства, именно то божеское начало, которое он сумел развить в себе до высокой степени. Например, выдающихся царей именуют «великими», хотя телесно они не выше И. И. Лободы; папу зовут «святейшеством», патриарха звали вселенским, хотя он, кроме земли, не знался ни с какой другой планетой; князя Владиміра звали владыкою всего міра, хотя он владел только клочком земли, князей зовут сиятельными и светлейшими, хотя шведская спичка светлее их в тысячу раз, и т. д. Употребляя эти названия, мы не лжем, не преувеличиваем, а выражаем свой восторг, как мать не лжет, когда говорит ребенку: «Золотой мой!» В нас говорит чувство красоты, а красота не терпит обыденного и пошлого; она заставляет нас делать такие сравнения, какие Володя по разуму раскритикует на обе корки, но сердцем поймет их. Например, принято сравнивать черные глаза с ночью, синие глаза с небесною лазурью, кудри с волнами и т. д., даже свящ<енное> писание любит эти сравнения, например: «чрево твое пространнее небес» или «воссия солнце правды», «камень веры» и т. д. Чувство красоты в человеке не знает границ и рамок. Вот почему русский князь может называться владыкой міра; это имя может носить и мой приятель Володя, потому что имена даются не за заслуги, а в честь и в воспоминание когда-то живших замечательных людей… Если Ваш грамотей не согласится со мной, то у меня есть еще одна «закавычка», которая, наверное, проймет его: возвеличивая людей даже до бога, мы не грешим против любви, а напротив, выражаем ее. Не следует унижать людей — это главное. Лучше сказать человеку «мой ангел», чем пустить ему «дурака», хотя человек более похож на дурака, чем на ангела.

Вот и всё. А за сим примите от меня выражение самой искренней преданности. Поклонитесь тете ^* , сестрам ^* , братьям ^* , Иринушке ^* и всем знакомым.

Ваш А. Чехов.

Мой адрес: Москва, Кудринская Садовая, дом Корнеева.

Одновременно посылаю письмо Георгию ^* .

Вчера у меня было очень много гостей ^* . Был, между прочим, А. А. Долженко, игрок на скрипке и на цитре; из него вышел прекраснейший человек. Он бывает у нас раза 2 в неделю и очень привязан к нам. Он необыкновенно остроумен, честен и порядочен. Беднягу сбивают только ять, фита и і… Пишет прескверно и немало горюет по этому поводу. Талантлив он, как покойный Иван Яковлевич ^* .

Лазареву (Грузинскому) А. С., 23 января 1887

221. А. С. ЛАЗАРЕВУ (ГРУЗИНСКОМУ) ^*

23 января 1887 г. Москва.

Вы напрасно поспешили уехать ^* , добрейший коллега. Во-первых, у меня 17-го было многолюдно и весело, во-вторых, я готовил Вам медицинское свидетельство, и, в-третьих, Ваше усердие по службе совершенно бесполезно: насколько мне известно, за то, что Вы поспешили, Вас не произвели в действ<ительные> статские советники.

Лейкин сердит на Вас ^* . На меня тоже. (Я

потребовал прибавки ^* .) Что ж, будем с покорностью сносить гнев наших начальников! Несть власти, аще не от бога ^* …Посылая еще раз упрек за Ваше усердие* по службе, пребываю уважающим

А. Чехов.

* Ведь на Вашу долю была закуплена провизия!

На обороте: г. Киржач (Владимирск<ой> губ.)

Его высокоблагородию

Александру Семеновичу Лазареву.

В учительской семинарии.

Лейкину Н. А., 26 января 1887

222. Н. А. ЛЕЙКИНУ ^*

26 января 1887 г. Москва.

26-го янв.

Добрейший Николай Александрович!

Сегодня получил Ваше письмо и немедленно отвечаю. Прежде всего констатирую тот факт (как говорят ученые жиды), что я нездоров. Вот уже целая неделя, как я чувствую во всем теле ломоту и слабость; сейчас ходил слушать лекцию Захарьина (о сифилисе сердца) ^* , простоял не более 1 1/2 часов, а утомился, точно сходил пешком в Киев. Работать нужно, но не работается, и всё, что я пишу, выходит плохо. Вот причина, почему я не послал Вам рассказа. В понедельник Билибин получил от меня письмо ^* , в к<ото>ром я, во избежание траты на телеграмму, просил его немедленно уведомить Вас, что рассказа не будет.

Насчет Литературного фонда — с удовольствием ^* . Если выбаллотируют, то уплатите им не из январского гонорара, а из будущего февральского, ибо сейчас не имею ни гроша. Буквально: ни гро-ша! Брать взаймы еще не научился — большое неудобство!

Относительно поездки в Питер ^* на 2-й неделе поста не знаю, что сказать Вам. Я очень рад быть полезным, но, представьте, мои домашние уверяют меня, что читаю я отвратительно, да и сам я чувствую всякий раз, что после 40–50 строк у меня начинают сипеть и сохнуть голосовые связки. Как бы мне не проехаться даром и не наехать на скандал! Подумайте…

Алекс<андр> Пав<лович> писал мне о том, что он уже не служит в «Судоходстве» ^* . Судя по его письмам, живется ему недурно и он доволен.

У нас погода тоже скверная. Вчера была оттепель, сегодня мороз, а завтра будет дождь. Очевидно, природа стала работать в мелкой прессе. Иначе было бы непонятно такое ее поведение.

Вы пишете, что у Виктора Викторовича своеобразные требования по отношению к рассказам и повестям ^* . Мне всякая своеобразность нравится, а особливо такая, к<ото>рая долго держится в человеке. Виктор Викторович по-своему прав.

Отчего петербургская литературная братия не служила панихиды по Надсоне? ^* Надсон — поэт гораздо больший, чем все современные поэты, взятые вместе и посыпанные богами Лиодора Иваныча. Из всей молодежи, начавшей писать на моих глазах, только и можно отметить трех: Гаршина, Короленко и Надсона. За сим поклон Вашим.

Ваш А. Чехов.

Насчет одиннадцати копеек — merci! ^*

Чехову Ал. П., 26 января 1887

223. Ал. П. ЧЕХОВУ ^*

26 января 1887 г. Москва.

26.

Чехов!

Посылаю тебе счет, который ты обязан в ближайшую из суббот, т. е. 31-го янв<аря>, снести в «Пет<ербургскую> газету» и получить по оному гонорар. Получи обязательно, не соглашаясь ни на какие компромиссы и отсрочки, ибо я сижу без денег и живу в долг. Буйлову скажешь, что, согласно худековскому письму, я после 1-го янв<аря> получаю 12 к. со строки.