Том 21. Кто убил доктора Секса?

— Все это необычайно трудно

объяснить, Рик. — Она нервно рассмеялась. — Полагаю, в данный момент меня страшат мысли о моей сексуальной жизни со всеми ее интимными тайнами! Почему-то они все больше и больше преследуют меня. Особенно те грехи, в которых я уже покаялась. Поверьте, они достаточно тяжкие…

Она отвернулась и пошла к окну, сопровождаемая едва различимым шуршанием длинного платья, обволакивающего ее стройные ноги. Она была высокой и худенькой, по фигуре напоминающей юношу, с грудью более плоской, чем вчерашнее суфле, и у меня возникло почти изумление при мысли, что у нее вообще могла быть хоть какая-то сексуальная жизнь — уж не говоря о греховной! Но то, что она совершенно не привлекала меня, вовсе не означало, что она не могла привлекать черт знает сколько других людей. В противном случае ее рейтинг никогда бы не поднялся до той высоты, которой он достиг в настоящее время. Если не считать, к примеру, Элизабет Тейлор, Дорис Дей и Сандру Ди, то на первом месте оказывалась эльфоподобная Барбара Дун, глядящая на вас огромными фиалковыми глазами.

— Грехи, в которых вы уже покаялись?.. — повторил я следом за ней, несколько удивленный.

Она подняла обе руки, чтобы пригладить свои иссиня-черные волосы, которые и без того были аккуратно разделены прямым пробором и плотно прилегали к голове, образуя на затылке большой узел-.

— Ну… — Она медленно повернула голову на длинной грациозной шее. — Я же, естественно, предполагала, что он будет вести себя как врач или священник. Понимаете, тайна исповеди и все такое прочее, не правда ли?

— Да, — кивнул я.

— Вообще-то он был врачом. Я имею в виду, что он не принадлежал к тем наглым самозванцам, которые прежде всего обзаводятся шикарным офисом и кушеткой, именуя себя «аналитиками»! — В голосе у нее слышались одновременно и смущение, и какой-то вызов. — Я хочу сказать, что у него был врачебный диплом и все такое.

Тьма понемногу рассеивалась.

— Как я понимаю, он был психиатром?

— Точно! И превосходным. Если бы он не помог мне, я бы никогда не смогла… — Тут она прикусила нижнюю губу. — Ладно, это не имеет значения. Но я ему рассказала решительно все. Все без утайки. Так сказать, расставила все точки над «і» и перечеркнула каждое «і». Картина получилась весьма выразительной и откровенной.

— Воображение отказывает мне, — пробормотал я на всякий случай. — Итак, вы ему все выложили? Что было потом?

Она беспомощно пожала плечами:

— Он умер.

— Черт знает, что за история!

— Несчастный случай! — резко произнесла она. — Пожалуйста, не умничайте. Мне вовсе не требуется остроумие и шуточки Рика Холмана, да еще за такую цену!

— Что за несчастный случай и когда? — спросил я.

— Две недели назад. — Она кисло улыбнулась. — Он был любителем охоты, одним из этих бездельников, которые утверждают свое мужское достоинство, удаляясь в лес и убивая беззащитных животных, понимаете?

— Давайте не будем рассуждать о кровожадных видах спорта… Как все произошло?

— Кому-то показалось, будто бы какой-то зверь продирается сквозь кусты, и он туда

выстрелил. — Она фыркнула. — Он не промахнулся, только это был не разъяренный олень, а несчастный доктор Секс.

У меня от изумления глаза полезли на лоб.

— Доктор Секс? — пробормотал я.

— Его все так звали. В действительности же он был Рейнером, доктором Германом Рейнером. Родом из Вены.

— Господи, сколько же людей занимаются шарлатанством!.. — вздохнул я. — Неужели у него были пациенты?

— К нему все обращались! — рассердилась она. — Я имею в виду людей с положением.

Это сужает круг пациентов доктора Секса максимум до десятка человек, решил я. Учитывая статус кинозвезды, которым обладала Барбара Дун, она бы не многих причислила к разряду «людей с положением».

— Вы хотите сказать, что Рейнер был целителем душевных и прочих недугов звезд и звездочек в том небольшом кругу, где вы вращались?

— В этом году — да, — кивнула она. — В прошлом году это был Йога, за год до этого — Йогурт, если не перепутала. Ну а в следующем году кто знает, с какими увлечениями мы еще столкнемся?

— Во всяком случае, этот эскулап впоследствии им больше не потребуется? — рассмеялся я довольно непочтительно, но тут же поперхнулся под осуждающим взглядом фиалковых глаз. Сменив тон, я продолжил: — Так когда же вы узнали о нарушении профессиональной этики или что там еще стряслось?

— Сегодня утром в письме.

Она встала и двинулась по огромной гостиной, легким кивком повелев мне следовать за ней. Мы остановились у великолепного приемника с магнитофоном, который, возможно, мог наливать и горячий кофе, если нажать на требуемую кнопку. Возможно, да… и это меня не удивило бы. Я увидел небольшую катушку с магнитофонной лентой, приготовленную для прослушивания. Барбара с негодованием ткнула в нее перламутровым ногтем, как будто это было нечто оскорбляющее ее достоинство и лишь по недоразумению оказавшееся в ее жилище.

— Ее принес посыльный сегодня утром, — пояснила она. — Вот послушайте!

С минуту она нажимала на разные кнопки, затем бобина стала вращаться.

«— Нет не стоит испытывать отвращение или нежелание обсудить данный случай, мисс Дун, — как будто прямо в ухо заговорил громкий властный мужской голос, — уверяю вас, временные лесбийские связи не являются большой редкостью в жизни многих женщин.

— Дело в том, что я никак не могу преодолеть смущение, доктор, — раздался в ответ приглушенный голос Барбары. — Я хочу сказать, как-то неудобно беседовать об этом с мужчиной…

— Вы не должны видеть во мне мужчину, — теперь в елейном мужском голосе сильнее проявился иностранный акцент, — я просто врач, стремящийся вам помочь, и вы должны думать обо мне только в этом плане, не иначе. Скажите мне, как все это произошло. Когда случилось? Сколько вам тогда было лет?

— Двадцать. — Барбара отвечала очень тихо и нерешительно. — Я работала в летней театральной группе в одном из этих огромных сараев, приспособленных под концерты, в Коннектикуте. Вместе со мной там была другая девушка, на пару лет моложе меня. Весьма привлекательная блондиночка с потрясающей фигурой, не очень высокая, но все в ней было пропорциональным и соблазнительным. Полагаю, она была полной моей противоположностью, и мужчины отпускали всегда разные реплики по этому поводу, когда видели нас рядом. Она привлекла меня с первой минуты, едва я ее заметила. Потом мы с ней поселились в одной комнате. Однажды мы вернулись с ней поздно ночью из театра и…»