Том 24. Куда исчезла Чарити
Шрифт:
— И ничего не можете припомнить?
— Пара проблесков. Но они без всякого смысла.
— Постарайтесь вспомнить, хотя бы приблизительно.
— Кто-то втыкал иглу мне в зад, — начала она. — Было больно. Думаю, это было, когда мне наносили татуировку в виде скорпиона, да?
— А где все это было?
Она покачала головой:
— Не знаю, но там были и другие люди, потому что я слышала их разговоры. Там смеялась какая-то девушка, которая сказала, что было бы здорово, если бы такая картинка появилась в каком-нибудь журнале. Или что-то в этом роде.
— Что еще?
— Это было ужасно. — Она отпила еще немного. — Похоже на какой-то кошмар, который вы не можете вспомнить, хотя он прячется где-то в глубине сознания. Вы понимаете? Кто-то мучил меня, и мучил ужасно. И еще кто-то говорил, что я должна запомнить все это. Но я знала, что не смогу, и понимала, что они мне не поверят. А боль становилась все невыносимее, ее помню до сих пор. Но ничего из того, что было потом.
— Вы не узнали голоса?
— Если и узнала, то не запомнила. — Она положила руку между ногами. — Они мучили меня изнутри, чтобы не оставить следов.
— Но вы не можете вспомнить, кто это делал, где, когда?
— Есть еще одна вещь. — Саманту охватила дрожь. — Кто-то стонал. Мужчина. Мне кажется, это был Арт Стиллмэн. Они куда-то тащили его, а он не хотел идти. Он все кричал, что это только шутка!
Зазвонил телефон. Я поднялся с дивана.
— Холман? — послышался женский голос.
— Да, кто это?
— Миссис Хейскелл. Хочу сообщить вам кое-что. Я рассказала мистеру Бонетто о вашем визите. Сэм был слишком испуган, и я подумала: почему вы должны ходить лишь с одной изуродованной половиной физиономии и портить жизнь моему мужу?
— Теперь я вам кое-что скажу, Вера. Вы — четыреста фунтов сучьего мяса.
— Мистер Бонетто поблагодарил меня за звонок. — В ее голосе слышались явные нотки триумфа. — Он сказал, чтобы я больше не беспокоилась. Он сам позаботится обо всем.
Я бросил трубку. Саманта все еще пила коктейль, и в ее ясных голубых глазах не было заметно никакого любопытства.
— Там было еще кое-что, Рик, — сказала она. — Много слепящих вспышек. — Она задумалась. — Я не могу возвращаться к этой лесбиянке, Рик. Она вывернет меня наизнанку миллионами вопросов, на которые я не смогу ответить, и снова начнет кричать на меня. Можно мне остаться у вас на какое-то время? Пока все не уляжется и я не найду себе нового менеджера и все такое? — Она снова выпятила нижнюю губку и медленно облизала ее розовым языком. — У меня беспорядочная половая жизнь, если вы не знаете. А мне хотелось бы быть с настоящим мужчиной, таким, как вы, Рик. Больше не хочу путаться с лесбиянками.
— Это заманчивое предложение. Но сейчас у нас нет времени даже подумать об этом.
Вернувшись к телефону, я набрал номер дома в Бель-Эре. Трэйси ответила на четвертый звонок.
— Это Рик. Мне некогда пускаться в объяснения, но я у себя дома, и Саманта со мной.
— Она в порядке?
— В полном. Я снова был у Сэма Хейскелла этим утром. Мне показалось, он достаточно напуган, чтобы не звонить Бонетто, но его жена сделала это за него.
— Значит, Марти и Эрл могут
— Поэтому не будем ждать, пока они найдут нас. Быстро собирайте сумку и приезжайте сюда. И возьмите какую-то одежду для Саманты. На ней сейчас ничего нет.
— Ничего нет? — Голос Трэйси звучал недоверчиво.
— Она все постирала перед тем, как я приехал.
— И что, ходит голой?
— Угу… — Я никак не мог подобрать слова. — Ну, только пока ее одежда высохнет.
— И вы уже трахнули ее пару раз?
— Нет.
— Она сейчас в порядке?
— Да.
— Она под кайфом, обнаженная и считает, что только вы можете ей помочь? — монотонно сказала Трэйси. — Верно?
— Да, — ответил я, — я не так это понимаю, но…
— Я была права, — сказала она. — Вы трахнули ее. И черт с вами, Рик Холман!
Она бросила трубку. Я тоже медленно положил трубку и понял, что сегодня не мой день. Сначала это была миссис Хейскелл, которая перерезала мне глотку, теперь Трэйси сыграла злую шутку. На моих руках еще одна женская проблема. Когда я повернулся, то увидел, что эта «проблема» наблюдает за мной с довольной улыбкой.
— Она думает, что мы здесь трахаемся, верно?
— Верно, — согласился я.
— Она не приедет сюда. Поэтому нам не стоит больше о ней беспокоиться.
— Надо беспокоиться о Марти и Эрле.
— А кто это?
Я рассказал ей о них и о том, что произошло с Трэйси и мной прошлой ночью. Она стояла и слушала с выражением вежливого интереса.
— И что, Трэйси это понравилось?
— Идите и оденьтесь, — предложил я ей.
— Но все еще сырое.
— Быстрее высохнет на вас.
Она немного подумала, потом пожала плечами и вышла из комнаты. Я не успел допить виски, как Саманта вернулась. Она была одета. Сырая рубашка прилипла к ее телу, к полным грудям. Большие соски набухли и затвердели, должно быть от соприкосновения с влажной тканью. В руках была сумочка.
— Это просто ужасно, — сказала она.
— Но ненадолго.
Я взял ее за локти и подтолкнул к входной двери. Черт с ней, с этой задней дверью, не стоит ее запирать. Я подумал, что нет смысла затруднять Марти и Эрлу задачу проникновения в дом. Мы вышли к машине, я посадил Саманту на переднее сиденье и аккуратно прикрыл дверь. Потом обошел машину и сел рядом с ней.
— Куда мы едем?
— В Бель-Эр. Чтобы забрать Трэйси. А потом я найду для вас безопасное место, пока не кончится весь этот ужас.
— Для Трэйси и меня? Мы опять будем вместе и одни? К чертям! Уж лучше я умру!
— У вас куда больше шансов оказаться мертвой, если вы не поедете.
— А вы педераст, верно? Поэтому я не смогла понравиться вам.
— Вы мне очень понравились, — проворчал я. — Но не было времени, только и всего.
Ехать по Уилшир-бульвару было довольно сложно, и я решил сконцентрироваться.
— Думаю, есть только один способ проверить это, — задумчиво сказала Саманта.
— А теперь вы о чем, черт возьми?