Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928
Шрифт:
(Это, конечно, безграмотно. Однако — извинительно, ибо вот как пишет «студент юридического факультета»:
«Падают осенью листья ентарные С жалобой странною, сонною, жуткою Осенью звезды поют лучезарныя Ночею струнною, ночею чуткою…»А в рождественском номере одной крупной провинциальной газеты напечатаны стихи такого рода:
«И только хилыми зарями ОднуВ одном из альманахов помещён такой перл:
«Магазины глухо ставнями Всюду заперты и спят, Шевеля уныло плавнями, Тучи чудища летят.»Плавники, должно быть, с плавнями смешал поэт.
Текущая литература, как это многократно отмечалось и всё чаще отмечается, изобилует признаками неуважения к русскому языку.)
А о проститутке он всё-таки пишет так:
«Она не виновата Была обольщена и невинность у нее отнята…»Вообще отношение автора к проститутке гуманное, сердечное. В заключение длинной истории её страданий говорится:
«По всему свету проститутка существует И всякая нация о ней тоскует А никто на них внимания не обращает И в целях добрых не помогает.»Рабочий — кочегар:
«Прошу у вас рекомендацию какой-нибудь могущей персоне или быть может вы можете употребить мою способность то есть талант философии тотально натуральной и поэзии, али же покрайней мере дать мне совет что мне делать с этим. Я в последнии шесть лет сознал и разработал себе в голове философию тотально, затем доброе чувство поэта и еще отличный талант к музыке, и потому было бы очень жаль оставить это без внимания, которое может совершится малым награждением за мою работу с начала. Для нас понятно чем больше таких людей на земном шаре существует, тем скорее все злое покорится доброму…»
Рабочий на сахарном заводе:
«Решившись взяться за литературный заработок по случаю того, что читанное мною несколько не лучше как и я могу написать.»
Крестьянин:
«По слабости здоровья не могучи победить никакого труда физыческого направления прошу покорно допустить меня в писательство.»
Крестьянин:
«Как мне стало известно, что сочинители получают за записанный лист большие деньги, то посылаю мое описание одному случаю у нас…»
Проститутка, приславшая списанный ею и сильно искажённый «Сон богородицы»:
«Желаю бросить мое занятие, а средств не имею и прошу напечатать в издаваемом вами «Вестники Знание» сочиненный мною сон.»
Торговка яблоками —
«Наша благородная полиция, как она оберегает бедный улишный народ и про городскую управу.
Сын мой извещаю сослан на поселение и не могу я ему помочь от своих доходов, а здоровьем он слабый…»
И все двадцать девять мотиваций приблизительно таковы же.
Но вот что пишет та же торговка в своей статье:
«Добрые люди, выслушайте голос простого старого сердца, сердца матери, много плакало оно горькими слезами, ведь бедный не виноват за то, что он родился на божий свет и все вы родились от матерей одинаковым способом, отчего же не уважаете друг другу и спихиваете со свободного места в грязь и нищету и могилу голодную.»
Группирую выдержки из писем, в которых проповедь уважения подчёркнута как побудительный мотив к писательству:
Сапожник:
«Мне хочется вызвать в людях уважение к самим себе, потому что по моему наблюдению над ними они куда лучше, чем думают друг о друге.»
Крестьянин:
«Вот г-да я вам рассказал историю моей жизни, в моей жизни столько случалось разных похождений и ужасов и бедствий, что с редким человеком может случатся это, не одного радостного дня не видал я в своей жизни, я прошел тернистый путь…
Нужно, господа, сознать самое полезное сословие в нашем государстве — это крестьянство, и потому нужно помочь ему выбраться накультурную дорогу, зачем пренебрегать им ведь он такой же человек, как и другие.»
Рабочий, автор рассказа о том, как мастеровые-шорники издевались над некрасивой робкой барышней, которая часто — и всегда в одно и то же время — проходила мимо их мастерской. Они пугали её, оскорбляли, но вот их мастерской коснулось некое веяние, и, когда они пожелали ближе ознакомиться с ним, к ним пришла многократно оскорблённая ими барышня. Её встретили насмешливо, скептически, но — она победила их недоверие горячею речью о необходимости в людях уважения друг ко другу и о том, что отсутствие этого чувства в человеке служит преградою делу освобождения людей.
В письме, присланном с рукописью, автор говорит:
«Мысль, изложенная в рассказе, не нова, но есть какое-то наивысшее желание поделиться ею.»
Дворник, автор рассказа о кухарке, которая обкрадывала своих хозяев и на деньги, скопленные воровством, освободила из публичного дома свою подругу, бывшую горничную. Пишет:
«Надо глубже видеть жизнь других людей, жить, не понимая, кто вокруг нас, — невозможно, извините, если вы думаете не так.»
Приказчик, тема его повести такова: служащие в большом магазине обуви внушают одному из товарищей, человеку безвольному и робкому, что он парень редкой красоты и ума и хозяйская дочь засматривается на него. Он долго не верит им, прячется по уголкам, но, незаметно для себя, поддаётся внушению и несмело начинает ухаживать за дочерью хозяина, весёлой гимназисткой. Она немножко кокетничает с ним, он же, искренно увлечённый, объясняется ей в любви. Оскорблённая барышня жалуется отцу на дерзость служащего. Отец дал пощёчину герою, а герой, схватив ножницы, едва не воткнул их в глаза одного из товарищей.