Том 24. Статьи, речи, приветствия 1907-1928
Шрифт:
Журнал не является сборником отчётов различных наркоматов и совучреждений и не должен заполнять страницы свои цифрами. Он рассказывает в живой полубеллетристической форме о новых фактах, изменяющих действительность к лучшему. Изображая то или иное достижение науки исследующей, он должен понятно рассказать, каких применений в практике — в технике — мы должны ожидать от этой или иной научной догадки, от того или другого открытия. Он отвечает на вопрос: что выигрывает трудовая масса экономически и культурно от данного открытия, изобретения? Каждый творческий факт показывается как логический
Необходимо уделять широкое внимание личной инициативе, направленной в сторону интересов коллектива. Каждый человек, сделавший нечто социально полезное, должен найти свое имя на страницах журнала. В наши дни, в наших условиях всякое «маленькое» дело — государственное дело, работа «на себя», «для себя», и развитие этого сознания журнал должен особенно подчеркивать. Рабоче-крестьянская масса должна усвоить, что государство — это она и что засоренный хлеб, скверная продукция, небрежная работа — самограбёж, преступление.
К журналу необходимо привлечь рабкоров и селькоров. Рабкоры и селькоры дадут журналу огромный материал по вопросу об изменениях быта, о ростках новой культуры в деревне и на фабрике. Разумеется, в журнале должны сотрудничать и женщины-селькорки, рабкорки, делегатки. Одним словом, журнал должен охватить всю работу в Союзе Советов, все завоевания разума, давать итоги всем положительным явлениям нашей действительности; отрицательные явления отмечаются общей прессой с полнотою, совершенно исчерпывающей их, и даже с некоторым сладострастием.
Думается, что цели и характер журнала намечены с достаточной полнотою. Госиздат надеется, что культурные работники республик и автономных областей не откажутся от активного участия в работе, социально-воспитательное значение которой неоспоримо. Всем нам пора знать, много ли хорошего сделано и делается нами, — знать это надо не затем, чтоб гордиться и хвастаться, а для того, чтоб учиться и учить. Есть люди, утверждающие, что учиться следует на плохом, хотя сами они учились, несомненно, на хорошем.
О начинающих писателях
Недавно в газете «Читатель и писатель» было сообщено, что у нас, «по самым скромным подсчётам, людей, именующих себя писателями, пятнадцать тысяч человек». Разумеется, это не очень много для страны с населением в сто пятьдесят миллионов, но нельзя не сказать вместе с автором сообщения товарищем Белецким:
«Лучше поменьше, да — получше».
Усердно наблюдая за работой этой массы потребителей бумаги и чернил, я, с великим сожалением, должен признать, что основными качествами большинства их являются два: малая грамотность и великое самомнение. Вот несколько иллюстраций грамотности, беру их по одной из различных книг:
«Вавилонская башня, у которой смешались языки».
«Отец умер, когда ему было девять лет».
«Она ему нравилась с головы до кончика ножек»,
— если она — не инвалид, так у её ножек два «кончика».
«Он отказал рабочему, у которого умирал ребёнок, в незначительном
«Бывало бы, когда ещё бабы домотканые сарафаны носили, а мужики штаны и рубахи посконные, туда сюда, а теперь обойди всё Синеборье наредь в какой избе стан увидишь, ситцем да миткалем обходились, а как пришла нужда и о нём вспомнили».
Очевидно, литератор этот убеждён, что пишет «народным» языком. Но что значит «бывало бы»? Почему не сказать вместо «наредь» простое — редко? «Наредью» именуется крупнопетельная сеть, а также половики. «Станом» в некоторых губерниях зовутся четыре колеса телеги.
Знание русского языка у нас отчаянно плохо. Молодой поэт пишет: «Может быть, вы будете смеяться около моих стихов».
Увы! Даже признанные поэты пишут стихи так, что можно смеяться, например:
«О вещи! Дано вам могущество власти, дано вам отталкивать, радовать, сечь».Должно быть, поэта мало секли, и он не знает, что стулом, шкафом или сундуком — не секут.
Рецензент упрекает стихотворца в том, что стихотворец, «нагоняя» лишние строчки, «рубит» стихи.
…Товарищ писатель, как-никак, как ни кричи и ни хныкай, на наших заводах и рудниках имеется ваша книга…Итого восемь строк!
Зачем это? Гораздо проще было бы написать и для удобочитаемости и, наконец, просто из этических и эстетических побуждений:
Товарищ писатель, как-никак, Как ни кричи и ни хныкай, На наших заводах и рудниках Имеется ваша книга.Кто станет доказывать, что в содержании, музыкальности, красоте расположения и так далее «рваные строки» выигрывают?
Но критик не замечает, не слышит, что «как ни» не только в повелительном наклонении, но и фонетически не «музыкально». Могут указать: в первых строках «Воскресения» Лев Толстой трижды в одной фразе допустил «как ни». Но в этом случае даже и Толстому не следует подражать.
Молодые писатели ничего, кроме газет, не читают и, оглушённые сухим треском языка статей газетных, совершенно не слышат звуковых капризов языка живой речи.
Указывая одному литератору, автору большого романа, на то, как из двух слов, неосторожно поставленных рядом, образуется ненужное и, часто, смешное третье, я напомнил ему поговорку: «Кишка кишке кукиш кажет». Он опубликовал беседу со мною и повторил поговорку в таком виде: «Кишка кишке кажет кукиш», не заметив, что из двух последних слов поговорки в третий раз образована «кишка-же», — игра языка, которая и делает поговорку интересной помимо её образности. Такая глухота весьма обычна у молодых писателей. В одной рукописи читаю: