Том 26. Письма 1899

Чехов Антон Павлович

Если успеешь, то купи в английском магазине или у Мюра дамский портмоне, красный, подешевле и поизящней, чтоб было меньше железа. Купи у Попова духов разных.

Кружка для кваса разбилась. Лампа и стекла к ней целы.

Боюсь, что ватерпруф не успеют кончить к Вашему приезду. Что тогда делать?!

«Курьер» получаем.

Будь здорова.

Твой Antoine.

30 авг.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Чеховой М. П., 31 августа 1899 ^*

2874. М. П. ЧЕХОВОЙ

31 августа 1899 г. Ялта.

Из Севастополя пароход не выходит по четвергам

и субботам; поэтому вы не должны выезжать из Москвы во вторник и в четверг.

Меня водят за нос. Полы и ватерпруф всё еще не готовы, и не знаю, когда будут готовы, — и воображаю, какая чепуха будет, когда вы приедете. Кухня и помещение для Марьюшки готовы совершенно.

Жарко.

Твой Antoine.

31 авг.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Чеховой М. П., 1 сентября 1899 ^*

2875. М. П. ЧЕХОВОЙ

1 сентября 1899 г. Ялта.

1 сентябрь.

Полы настилают и торопятся с ватерпруфом, но вот беда: кровати еще не пришли. Преемник Бодри выслал 13 авг<уста>, значит, придут кровати около 5-10 сент<ября>. Спать не на чем. Есть кровать только для Марьюшки, есть диван — и больше ничего. Обои придут из Одессы через неделю.

Вы приедете как раз во-время: начинаются лунные вечера. Чайницу и сахарницу купил.

Спроси у Ефима Зиновьевича ^* : не даст ли мне какой-нибудь банк под вексель до 20 декабря 3–5 тыс.? И с тем, чтобы уплата по векселю была произведена в Петербурге. Узнай, а то у меня в карманах совсем пусто. В декабре по договору я получаю от Маркса целую уйму денег.

Будь здорова.

Твой Antoine.

Телеграфируйте о дне приезда.

На обороте:

Москва. Марии Павловне Чеховой.

Мл. Дмитровка, д. Шешкова.

Лукину А. П., 2 сентября 1899 ^*

2876. А. П. ЛУКИНУ

2 сентября 1899 г. Ялта.

2 сентября.

Многоуважаемый Александр Петрович!

А. Рофе в Ялте ^* — фирма серьезная — предлагает 20% скидки членам кассы взаимопомощи ^* . Будьте добры, сообщите об этом кому или куда следует, а мне не откажите написать, что я должен ответить г-ну Рофе ^* . Члены кассы в Ялте — нередкие гости, некоторые проживают здесь подолгу — и предложение г. Рофе заслуживает внимания.

Позвольте пожелать Вам всего хорошего. Искренно Вас уважающий, преданный

А. Чехов.

Ялта.

Книппер О. Л., 3 сентября 1899 ^*

2877. О. Л. КНИППЕР

3 сентября 1899 г. Ялта.

3 сент.

Милая актриса, отвечаю на все Ваши вопросы. Доехал я благополучно. Мои спутники уступили мне место внизу, потом устроилось так, что в купе осталось только двое: я да один молодой армянин. По нескольку раз в день я пил чай, всякий раз по три стакана, с лимоном, солидно, не спеша. Всё, что было в корзине, я съел. Но нахожу, что возиться с корзиной и бегать на станцию за кипятком — это дело несерьезное, это подрывает престиж Художественного театра. До Курска было холодно, потом стало теплеть, и в Севастополе было уже совсем жарко. В Ялте остановился в собственном доме и теперь живу тут, оберегаемый верным Мустафою. Обедаю не каждый день, потому что ходить в город далеко, а возиться с керосиновой кухней мешает опять-таки престиж. По вечерам ем сыр. Видаюсь с Синани. У Срединых был уже два раза ^* ; Вашу фотографию они осматривали с умилением, конфеты съели. Л<еонид> В<алентинович> чувствует себя сносно. Нарзана не пью. Что еще? В саду почти не бываю, а сижу больше дома и думаю о Вас. И проезжая

мимо Бахчисарая, я думал о Вас и вспоминал, как мы путешествовали. Милая, необыкновенная актриса, замечательная женщина, если бы Вы знали, как обрадовало меня Ваше письмо. Кланяюсь Вам низко, низко, так низко, что касаюсь лбом дна своего колодезя, в котором уже дорылись до 8 саж<ен>. Я привык к Вам и теперь скучаю и никак не могу помириться с мыслью, что не увижу Вас до весны; я злюсь — одним словом, если бы Наденька узнала, что творится у меня в душе ^* , то была бы история.

В Ялте чудесная погода, только ни к селу ни к городу вот уже два дня идет дождь, стало грязно и приходится надевать калоши. По стенам от сырости ползают сколопендры, в саду прыгают жабы и молодые крокодилы. Зеленый гад ^* в цветочном горшке, который Вы дали мне и который я довез благополучно, сидит теперь в саду и греется на солнце.

Пришла эскадра. Смотрю на нее в бинокль.

В театре оперетка ^* . Дрессированные блохи продолжают ^* служить святому искусству. Денег у меня нет. Гости приходят часто. В общем скучно, и скука праздная, бессмысленная.

Ну, крепко жму и целую Вашу руку. Будьте здоровы, веселы, счастливы, работайте, прыгайте, увлекайтесь, пойте и, если можно, не забывайте заштатного писателя, Вашего усердного поклонника

А. Чехова.

На конверте:

Москва. Ольге Леонардовне Книппер.

У Никитских Ворот, д. Мещериновой.

Пешкову А. М., 3 сентября 1899 ^*

2878. А. М. ПЕШКОВУ (М. ГОРЬКОМУ)

3 сентября 1899 г. Ялта.

3 сент.

Драгоценный Алексей Максимович, здравствуйте еще раз! Отвечаю на Ваше письмо.

Во-первых, я вообще против посвящений чего бы то ни было живым людям. Я когда-то посвящал ^* и теперь чувствую, что этого, пожалуй, не следовало бы делать. Это вообще. В частности же посвящение мне «Фомы Гордеева» не доставит мне ничего, кроме удовольствия и чести ^* . Только чем я заслужил сие? Впрочем, Ваше дело судить, а мое дело только кланяться и благодарить. Посвящение делайте, по возможности, без излишних словес, т. е. напишите только: «посвящается такому-то» ^* — и будет. Это только Волынский любит длинные посвящения. Вот Вам практический совет еще, если желаете: печатайте больше, этак не меньше 5–6 тысяч. Книжка шибко пойдет. Второе издание можно печатать одновременно с первым. Еще совет: читая корректуру, вычеркивайте, где можно, определения существительных и глаголов. У Вас так много определений, что вниманию читателя трудно разобраться и оно утомляется. Понятно, когда я пишу: «человек сел на траву»; это понятно, потому что ясно и не задерживает внимания. Наоборот, неудобопонятно и тяжеловато для мозгов, если я пишу: «высокий, узкогрудый, среднего роста человек с рыжей бородкой сел на зеленую, уже измятую пешеходами траву, сел бесшумно, робко и пугливо оглядываясь». Это не сразу укладывается в мозгу, а беллетристика должна укладываться сразу, в секунду. За сим еще одно: Вы по натуре лирик, тембр у Вашей души мягкий. Если бы Вы были композитором, то избегали бы писать марши. Грубить, шуметь, язвить, неистово обличать — это несвойственно Вашему таланту. Отсюда Вы поймете, если я посоветую Вам не пощадить в корректуре сукиных сынов, кобелей и пшибздиков, мелькающих там и сям на страницах «Жизни».

Ждать Вас в конце сентября? ^* Отчего так поздно? Зима в этом году начнется рано, осень будет короткая, надо спешить.

Ну-с, будьте здоровы. Оставайтесь живеньки-здоровеньки.

Ваш А. Чехов.

В Художеств<енном> театре спектакли начнутся 30-го сентября. «Дядя Ваня» пойдет 14 октября ^* .

Лучший Ваш рассказ — «В степи».

Малкиель М. С., 7 сентября 1899 ^*