Том 26. Статьи, речи, приветствия 1931-1933
Шрифт:
Основная героическая деятельность их у станков, в цехах, вероятно, не даёт им возможности работать ещё в одной области — в литературе. Но из того, что они уже дали, наша критика могла бы извлечь кое-какие весьма интересные выводы по вопросу о взаимоотношении литературы и жизни, — вопросу, невероятно засоренному плохо переваренными мыслями профессиональных книгоедов и всяческим словесным мусором.
Молодым литераторам, особенно тем из них, которые, более или менее прилично написав два-три рассказа, задирают вверх нос и хвост, считая себя уже литературных дел мастерами, и совершенно перестают учиться, — таким литераторам тоже не мешало бы почитать книжки ударников и подумать над ними. Не так давно, посоветовав это одному из них, я получил от него задорный ответ: дескать, его «творчество не нуждается в понукании» и что он-де «уже достаточно грамотен для того, чтобы учиться у малограмотных». Такой недоросль из пролетариата заслуживает, чтоб ему было сказано несколько
Вот подумайте-ка о значении той силы, которая позволяет человеку оформлять материю, не имеющую формы, и одновременно оформлять словами процесс преодоления сопротивления материи. Тут есть над чем подумать и есть что изобразить, потому что ведь речь идёт о борьбе социалистически организованной воли не только против упрямства железа, стали, но главным образом о сопротивлении живой материи, не всегда удачно организованной в форму человека.
В очерках ударников можно прочитать о том, как молодёжь омолаживает стариков, о том, как лентяй, охраняя свою лень, обжигает руку товарища, можно узнать, почему иногда старик моложе юноши, и вообще узнать О «творимой» действительности весьма много полезного.
У нас всё кричат: «Ближе к действительности, ближе!» Но на съезде комсомола было трое литераторов, все — комсомольцы; на процессах вредителей литераторы замечались единицами, на съезде Советов они, кажется, совсем не замечались. А ведь съезд Советов — это есть одно из очень ярких отражений новой действительности, комсомол же — действительность, и очень хорошая! Вредительство — тоже действительность, чрезвычайно поучительная её гнусностью. «Товарищи! Держи ухо остро! Гляди в оба!» — учит она.
И надобно знать, что настоящее имя нашей действительности — революция и что она, всё быстрее развиваясь, легко обгоняет задумчивых людей, оставляет их позади себя.
Ответ интеллигенту
Вы пишете:
Многие из интеллигентов Европы начинают чувствовать себя людьми без отечества, и внимание наше к жизни России растёт, но всё же для нас непонятно: что происходит в Советах?
В Союзе Советов происходит борьба разумно организованной воли трудовых масс против стихийных сил природы и против той «стихийности» в человеке, которая по существу своему есть не что иное, как инстинктивный анархизм личности, воспитанный веками давления на неё со стороны классового государства. Эта борьба и есть основное содержание текущей действительности Союза Советов. Тот, кто искренно хочет понять глубокий смысл культурно-революционного процесса в бывшей России, правильно поймёт его лишь тогда, когда он посмотрит на этот процесс именно как на борьбу за культуру и за творчество культуры.
Вы, люди Запада, усвоили по отношению к народам Союза Советов взгляд, который я не могу назвать достойным для людей, думающих о себе как о носителях культуры, обязательной для всего мира, ибо это — взгляд торговца на покупателя, кредитора на должника. Вы помните, что царская Россия занимала у вас деньги и училась думать, но вы забываете, что займы принесли вашим промышленникам и торговцам весьма жирные проценты, что русская наука в XIX–XX веках мощно влилась в общий поток научно-исследовательской работы Европы и что теперь, когда ваше творчество в области искусства так явно и печально иссякает, вы живёте силами — идеями, образами — русского искусства. Не станете же вы отрицать, что русская музыка и литература наравне с наукой давно уже стали достоянием всего культурного мира. Казалось бы, что народ, который в течение одного века поднял своё духовное творчество на высоту, равную многовековым достижениям Европы, — народ этот, ныне получив доступ к свободе творчества, заслуживает более пристального изучения и внимания, чем то внимание, которым он пользуется со стороны интеллектуалистов Европы.
Не пора ли вам поставить со всей решительностью вопрос о различии целей, ради которых живёт буржуазия Европы и народы Союза Советов? Ведь уже достаточно ясно, что политические вожди Европы служат не интересам «нации в её целом», а только интересам капиталистических групп, взаимно враждебных друг другу. Эта вражда торгашей, совершенно безответственных пред «нациями», создала ряд таких преступлений против человечества, как общеевропейская бойня 1914—18 годов; она углубила «стихийность» взаимного недоверия наций, превратила Европу в ряд вооружённых лагерей, истощает огромное количество народного труда, золота и железа на производство орудий массового человекоубийства; этой враждой капиталистов друг с другом усилен мировой экономический кризис, который, истощая физические силы «нации», понижает рост интеллектуальных сил, эта вражда хищников и торгашей организует новую мировую бойню. Спросите себя: ради чего делается всё это? И вообще, если вы
Вы, интеллектуалисты, «дорожите культурой, общечеловеческое значение которой неоспоримо». Так? Но — на ваших глазах капитализм ежедневно и непрерывно разрушает эту дорогую вам культуру внутри Европы, а своей бесчеловечной, цинической политикой в колониях, несомненно, создаёт армию врагов европейской культуры. Если эта «культура» хищников воспитывает на чёрном и жёлтом материках тысячи таких же хищников, не следует забывать, что там остаются несколько сотен миллионов ограбленных и нищих. Индус, китаец, аннамит склоняют головы пред пушками, но это вовсе не значит, что они преклоняются пред культурой Европы. И они начинают понимать, что в Союзе Советов строится иная культура по формам и по смыслу.
«На Востоке живут язычники и дикари», — сообщаете вы и в доказательство одичания Востока ссылаетесь на положение восточной женщины. Поговорим о дикарях.
На эстрадах мюзик-холлов Европы показывают десятки и сотни обнажённых женщин. Не кажется ли вам, что эта публичная игра голым телом женщины должна бы вызвать некоторый протест со стороны матерей, жён, сестёр европейских интеллигентов? Я говорю о значении этой цинической игры не с точки зрения «морали», а под углом интересов биологии и социальной гигиены. Для меня эта подлая и пошлая игра — несомненное доказательство одичания и разложения европейской буржуазии. Я убеждён, что явный и быстрый рост гомосексуализма, лесбианства, объясняемый экономикой — дороговизной семейной жизни, — ускоряется вот этим мерзостным публичным издевательством над женщиной. Признаков одичания буржуазной Европы слишком много, и не вам говорить о дикарях Востока. Крестьяне тех его племён, которые вошли в Союз Советов, прекрасно учатся понимать ценность истинной культуры и глубокую важность роли, которую играет женщина в жизни. Понимают эту ценность рабочие и крестьяне тех провинций Китая, где уже основаны Советы. Поймут индусы. Весь трудовой народ нашей планеты должен понять, где лежит путь к его свободе. Именно за эту свободу борется он на всей земле.
В капиталистическом мире всё более яростно развивается борьба за нефть, за железо, за вооружения для новой бойни многомиллионных масс, борьба за право политико-экономического угнетения меньшинством большинства. Эту наглую, циническую, преступную борьбу, организуемую небольшой группой людей, одичавших в погоне за бессмысленным накоплением денег, благословляет христианская церковь, наиболее лживая и преступная из всех церквей земли. Этой борьбой совершенно убит, истреблён «гуманизм», который так дорого стоил интеллигенции Европы и которым она гордилась. Никогда ещё интеллигенция не обнаруживала с такой ясностью своё бессилие и с таким бесстыдством своё безразличное отношение к жизни, как это обнаруживает она в XX веке, столь обильном трагедиями, которые создаёт на земле цинизм командующих классов. В области политики чувством и мыслью интеллигенции властно командуют авантюристы, покорные исполнители воли капиталистических групп, которые, торгуя всем, что покупается, в конце концов всегда торгуют энергией народа. Здесь в понятие «народ» я включаю не только рабочих и крестьянство, но мелких чиновников, и армию «служащих» капиталу, и вообще интеллигенцию, — всё ещё довольно яркую заплату на грязных лохмотьях буржуазного общества.
Увлекаясь словесными поисками «общечеловеческого», разноязычные интеллигенты смотрят друг на друга из-за углов своих национальных и классовых предубеждений, предрассудков. Вследствие этого недостатки и пороки соседей интересуют их гораздо более, чем достоинства. Они так часто били друг друга, что уже не знают, кто из них больше или меньше бит и поэтому более заслуживает уважения. Капитализм внушил им скептическое недоверие друг к другу и ловко играет на этом.
Они не поняли исторического значения Октябрьской революции и не нашли в себе ни сил, ни желания протестовать против кровавой, грабительской интервенции капиталистов в 1918-21 годах. Они протестуют, когда в Союзе Советов арестуется властью профессор, монархист и заговорщик, но они равнодушны, когда их капиталисты насилуют народы Индо-Китая, Индии, Африки. Если в Союзе Советов расстреляют полсотни гнуснейших преступников, они кричат о зверстве, а если в Индии, в Аннаме [1] истребляются пушками и пулемётами тысячи ни в чём не повинных людей, гуманные интеллигенты скромно молчат. Они всё ещё не могут оценить результатов тринадцатилетней работы активных сил Союза Советов. Политики в парламентах и прессе внушают им, что работа Советской власти сводится исключительно к разрушению «старого мира», и они верят, что это так и есть.
1
территория современного Вьетнама — прим. Ред.