Том 26. Вояж на Гавайи
Шрифт:
Я стал внимательно рассматривать фотографию Ирен — портрет размером двадцать четыре на тридцать шесть, на глянцевой бумаге, сделанный профессионалом, с ретушью эксперта. Портрет, безусловно, висел в фойе театра. Убраны морщинки, столь характеризующие личность. Только глаза с фальшивыми ресницами избежали ретуши. В них читалось явное высокомерие и что-то еще, что не давало мне покоя. Именно такие глаза должны быть у актрисы, игравшей сумасшедшую.
Я положил фотографию в досье и снова прочитал список имен. Харлингфорд сделал из
Театр находился недалеко от Бродвея. Четверо актеров, трое мужчин и женщина, репетировали на сцене, держа в руках рукописи. Один из них, судя по манере поведения, был скорее режиссером.
Я пристроился в первом ряду, рядом с каким-то молодым человеком. Он смотрел на сцену с озабоченным выражением. На кончике его носа лихо сидели огромные очки в черепаховой оправе. У него было столь хрупкое телосложение, что было удивительно, как ему позволяют выходить на улицу при сильном ветре.
— Джером Вильямс там? — спросил я у него, кивнув на сцену.
— Тише! — прошипел он, и толстые стекла очков яростно блеснули. — Ради Бога, тише! Кто вам нужен?
— Мне нужен Джером Вильямс!
— Да, это мистер Вильямс! — прошептал голосом убийцы молодой человек. — Теперь можете замолчать? Прошу вас!
Я постарался приглядеться к участникам репетиции.
— Кто эта актриса с потрясающей грудью?
Молодой человек неожиданно выпрямился и с оскорбленным видом посмотрел на меня.
— Это моя сестра, — с трудом проговорил он.
— Вам совершенно незачем извиняться, — решил я его утешить. — Вы должны гордиться тем, что у вас такая сестра. Как ее зовут?
— Джин Бертон. Если вы сделаете еще хоть одно замечание, я выброшу вас из театра.
— Вы можете изображать грубияна, потому что знаете, что гораздо слабее меня. Они долго будут там болтать?
Из его горла в течение нескольких секунд исторгались какие-то свистящие звуки, потом к нему снова вернулся дар речи.
— Кто вы такой, Боже мой? — спросил он с отчаянием в голосе. — И как вам удалось проскочить мимо привратника?
— Меня зовут Дэнни Бойд, — вежливо ответил я, — и мне это стоило пять долларов.
— Чего вы хотите?
— Поговорить с Вильямсом. И с вашей сестрой.
— Оставьте-ка мою сестру в покое!
— Какого черта вы изображаете из себя отца семейства? — Во мне заговорила злость. — Разговор пойдет исключительно о деле.
— Что, занимаетесь поставками белого товара?
— Нет, ставим заказной спектакль. Нам не хватает живого скелета, а вы прекрасно подошли бы. Пятьдесят монет в неделю, и сможете купить все, что захотите. Ну как?
Диалог на сцене внезапно прекратился, и наступившее молчание
— Если мы помешали вашей частной беседе, — холодно проговорил он, — то прошу извинить.
Маленький блондин вскочил на ноги.
— Я очень огорчен, мистер Вильямс, но этот бесноватый… Он сказал, что его зовут Бойд и что он пришел повидать вас. Я пытался заставить его замолчать, но это невозможно!
Вильямс одарил меня ледяным взглядом.
— Что вы хотите?
— Небольшой разговор… Но я не тороплюсь, подожду, пока вы кончите.
— Проклятье! — устало бросил он. — Репетиция сорвана. Отдохните четверть часа, дети мои, пока я отделаюсь от этого страхового агента.
Вильямс спустился со сцены. Это был рослый парень отличного сложения, хотя, на мой взгляд, ему не мешало бы скинуть с десяток килограммов. Чувствовалось, что он умеет держать себя в руках. Такой выдержкой обычно отличаются актеры и проходимцы, когда хотят произвести впечатление.
— Исчезните! — повелительно бросил он дрожавшему блондинчику. — В контракте Джин нет пункта, в котором говорится, что я должен терпеть присутствие ее брата.
Бертон что-то проскулил и, согнувшись, как радиоантенна под ураганным ветром, засеменил к выходу.
— Вы только его не перевариваете или всех остальных тоже? — с интересом спросил я Вильямса.
— Он относится к той категории людей, которых я не переношу. Да и вы не лучше, — проворчал он. — Предупреждаю, Бойд, если вы попытаетесь всучить мне какой-нибудь товар, то разделаюсь с вами по-своему.
Я стал объяснять ему причину появления, но Вильямс принял скучающий вид раньше, чем я кончил.
— Ирен Манделл? — нетерпеливо проговорил он. — Она, возможно, где-то на отдыхе или в могиле, кто знает?
— Я думал, что вы можете знать.
— Два года вдали от Бродвея — это целая вечность для таких, как она, актрис, — пояснил Вильямс немного поучительным тоном. — Ирен Манделл умерла для театра.
— Вы в самом деле не представляете, где бы я смог найти ее труп?
— Нет, сожалею. — Его тон был категоричным. — Продолжая разговор, вы зря теряете время.
— Во всяком случае, я очень доволен тем, что увидел, как вы репетируете, — вежливо произнес я. — Уже давно так не веселился.
— Это неотрагическая пьеса, — прошипел он.
— Примерно так я и думал, но никак не мог найти подходящего слова.
Вильямс презрительно отвернулся и поднялся на сцену. Решив встретиться с Джин Бертон после репетиции, я направился к выходу.
В крохотном фойе меня поджидал тот самый хрупкий парнишка. Несмотря на слабый свет в помещении, я увидел, что у него светло-голубые водянистые глаза, в глубине которых затаилась злость, смешанная со страхом.
— Я хотел сказать вам несколько слов, мистер Бойд, — торопливо начал он. — Я слышал весь ваш разговор с мистером Вильямсом…