Том 28. Исчезнувший мертвец
Шрифт:
Миднайт нетерпеливо смотрела на меня:
— Ну, не собираетесь ли вы чем-нибудь заняться?
— Чем?
— Расследованием или чем-нибудь в этом роде. И долго еще этот труп будет здесь находиться, отпугивать посетителей?
— Некоторое время, — сказал я. — Пока доктор его не осмотрит и не будет сделано несколько фотографий. Это обычные формальности, требующиеся от любого работника полицейского управления. Не помню, кто изобрел их. — Я закурил сигарету. — Так как ваш официант занят,
— Выпивка вон в том баре, — сказала она. — Вы всегда пьете при исполнении служебных обязанностей?
— Только когда мне это удается. — Я открыл бар. — Вам налить чего-нибудь?
— Водку с тоником. Мне хочется что-нибудь покрепче, чтобы успокоиться.
— Да, вашу фигуру ничто не может испортить, — сказал я. — Она великолепна!
— Типично полицейский комплимент, — фыркнула она. — Плоско и глупо.
— Со временем научусь, — пообещал я.
Я наполнил стаканы: для нее — водкой, для себя — виски.
Она рассеянно взглянула на меня, когда протягивала руку за стаканом.
— Вас что-нибудь беспокоит? — спросил я.
— Я просто подумала, — с горечью сказала она, — если вам нужен этот труп, то, может, я его хоть чем-нибудь прикрою.
Через пять минут в комнату вошла небольшая процессия во главе с сержантом Полником, за которым следовал доктор Мэрфи.
Доктор пристально посмотрел на меня:
— Когда-нибудь своим скальпелем обязательно вскрою вашу черепную коробку и посмотрю, что закладывает ваши уши.
— Что вы, док, — сказал я. — У меня стопроцентный слух.
— Не обманывайте меня! — проворчал он. — Если ничто не закладывает ваши уши, то как вам удается сохранить вакуум в голове?
— Это доктор Мэрфи, — представил я доктора Миднайт. — Неофициально известен как глава «Убийство инкорпорируемый». В его распоряжении уже два кладбища пациентов.
— Она не труп, — сказал Мэрфи, оценивающе окидывая Миднайт взглядом. — Она дышит. — Он глубоко вздохнул. — Но я бы не отказался от такого пациента!
— Какой отталкивающий тип! — Миднайт нахмурилась. — Он почти такой же отвратительный, как вы!
Полник деликатно откашлялся.
— Лейтенант?
— Сержант?
— Мои ребята ждут на улице. Можно нам начинать?
— Да, конечно, — сказал я.
Мы вышли из кабинета и прошли обратно на эстраду. Мэрфи склонился над телом.
— Мне придется его передвигать, — сказал он. — Вам надо сначала все сфотографировать?
— Да, — сказал я. — Прежде всего.
Фотограф сделал несколько снимков, а затем за труп принялся Мэрфи.
Через некоторое время он встал, отряхивая руки.
— Пуля прошла через левое легкое, — сказал он. — Возможно, задела сердце. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.
— Сумасшедший! — сказал я.
Мэрфи
— Что вы сказали?
— Это сказал не я, а он. — Я указал на труп. — Он вскрикнул, вышел на эстраду, сказал «сумасшедший» и свалился.
Мэрфи раздраженно что-то прошептал.
— Сколько времени прошло с того момента, как вы услышали крик, до того, как он упал?
— Может быть, секунд пять, — сказал я, — может, меньше.
— А как вы считаете, что такое мгновенная смерть?
— Это вы, док, — вежливо отозвался я.
— Я проведу вскрытие сразу же, как только мне доставят его, — сказал он. — Вам еще что-нибудь нужно?
— То, что лежит у него в карманах. Вы не возражаете?
— Сколько угодно. Мой запрет мало что изменит.
Я вывернул все карманы и попросил Полника отнести содержимое в кабинет Миднайт.
Прибыла труповозка, двое санитаров вынесли труп, и Мэрфи величаво удалился.
Затем вернулся Полник:
— Этой даме не очень нравится, что мы занимаем ее кабинет, лейтенант.
— Мы попросим мэра прислать ей официальное извинение. А пока этой даме придется удовлетвориться моим. Пойду извиняться прямо сейчас.
— Да, лейтенант, — пробормотал Полник.
— Мне надо с ней поговорить, — сказал я. — А когда я закончу, хочу расспросить, вернее, повидать этих троих ребят. — Я кивнул на музыкантов.
— По одному?
— Для начала всех вместе, — сказал я. — А потом официанта.
— Какого официанта?
— Он тут один такой, лохматый, как нечесаная собака.
Я пошел в кабинет Миднайт.
— Вам, наверное, никто не говорил, что вежливые люди обычно стучат перед тем, как войти, — холодно сказала она.
— На данный момент я считаю этот кабинет своим временным штабом, если не возражаете.
— Возражаю, — сказала она. — Но не думаю, что это что-нибудь изменит.
Она сидела на диване, изящно скрестив ноги, в ее руке был стакан, по-моему с водкой и тоником. Я подошел к бару и налил себе виски, бросив туда несколько кубиков льда. Затем уселся за стол.
Все изъятое из карманов трупа Полник сложил на столе аккуратной стопкой. Я начал осмотр: полупустая пачка сигарет, коробок спичек, на одной стороне которого было написано «Золотая подкова», смытый носовой платок, несколько десятидолларовых бумажек общей суммой в сто шестьдесят долларов, расческа и пилочка для ногтей. Последней вещью в стопке оказался мятый и грязный конверт, на задней стороне которого было написано карандашом: «Не высовывайся, марихуанщик».
Я отхлебнул виски, открыл ящик стола — как выяснилось, пустой — и смел туда все вещи, включая и полупустую пачку сигарет, от которой пахло марихуаной. Затем вновь закрыл ящик.