Том 3. Письма о русской поэзии
Шрифт:
Вот пейзаж Пушкина:
…Люблю песчаный косогор, Перед избушкой две рябины, Калитку, сломанный забор, На небе серенькие тучи… Вот пейзаж Вячеслава Иванова: Ты помнишь: мачты сонные, КакКак видите, полная противоположность.
Конечно, и Вячеслав Иванов говорит иногда о вещах и явлениях, не настаивая на заключенных в них и вскрытых рентгеновыми лучами его прозрения идеях, и названные выше поэты возвышали свой голос для передачи сокровеннейших тайн, — но как тот, так и другие не могли не чувствовать себя гостями, пусть желанными, в чуждой им области.
Я назвал образы, даваемые Вячеславом Ивановым, призрачными. Действительно, они так полны, Все со ставные части их так равномерно и напряженно ярки, что внимание читателя, не будучи в силах охватить целое, останавливается на подробностях, только смутно догадываясь об остальном. Это вызывает чувство не удовлетворенности, но это и заставляет перечитывать вновь и вновь уже известные стихи.
Язык… к нему Вячеслав Иванов относится скорее как филолог, чем как поэт. Для него все слова равны, все обороты хороши; для него нет тайной классификации их на «свои» и «не свои», нет глубоких; часто не объяснимых симпатий и антипатий. Он не хочет знать ни их возраста, ни их родины (рядом «в вешнем плеске клик лесных вещуний» и Гарпий свист в летейской зыби ларв»). Они для него, так же, как и образы, — только одежда идей. Но его всегда напряженное мышление, отчетливое знание того, что он хочет сказать, делают подбор его слов таким изумительно-разнообразным, что мы вправе говорить о языке Вячеслава Ива нова, как об отличном от языка других поэтов.
Стих… им Вячеслав Иванов владеет в совершенстве; кажется, нет ни одного самого сложного приема, которого бы он не знал. Но он для него не помощник, не золотая радость, а тоже только средство. Не стих окрыляет Вячеслава Иванова, — наоборот, он сам окрыляет свой стих. И вот почему он любит писать сонеты и газеллы, эти трудные, ответственные, но уже готовые формы стиха.
О самом главном в поэзии Вячеслава Иванова, о той золотой лестнице, по которой он ведет очарованного читателя, о содержании я буду говорить, когда выйдет второй том Cor Ardens'a, долженствующий составить одну книгу с первым.
[2]
Антология. К-во Мусагет. 1911 г. М.
Из тридцати имен, находящихся в этом альманахе стихов, половина неизвестных. И в то же время нет ни Бальмонта, ни Брюсова, ни Сологуба, ни Гиппиус, не говоря уже о многих, уже зарекомендовавших себя «молодых», Поэтому несправедливо по этой книге делать какие-нибудь
Альманах открывается впервые печатаемым стихотворением Владимира Соловьева, не принадлежащим однако к числу его лучших вещей.
Витольд Ахрамович дал четыре стихотворения: первое навеяно А. Белым, второе — Блоком, третье — Сологубом, четвертое — Кузминым.
Александр Блок является в полном расцвете своего таланта: достойно Байрона его, царственное безумие, влитое в полнозвучный стих.
Валериан Бородаевский не очень интересные темы рассказал не очень хорошими стихами. В нем заметен уклон к механическому деланию стихов, чего не было в его книге.
Прекрасно стихотворение Андрея Белого «Перед старой картиной»; из двух выходов из романтизма — в сторону Гейне и в сторону Готье — душой этого стихотворения послужил второй, более трудный.
Юрий Верховский ребячится, но без грации. Одна строка заимствована у Брюсова.
Восемь стихотворений Максимилиана Волошина. Семь из них — цикл «Киммерийская весна».
Стихи Сергея Городецкого датированы 1908 г. Поклонники его поэзии прочтут их с удовольствием, противников они ни в чем не разубедят.
Четыре абиссинские песни автора этой рецензии на писаны независимо от настоящей поэзии абиссинцев.
Газэлы Вячеслава Иванова — великолепная мозаика слов; его «Духовные стихи», может быть, слишком отчетливо красивы для этого жанра.
П. К. неумело, но откровенно подражает Кузмину и С. Соловьеву.
Бледное стихотворение С. Киссина по крайней мере самостоятельно.
Сергей Клычков сделал успехи со времени выхода своей книги. Хорош его «Пастух», слышен морской за пах в его «Рыбачке».
В цикле М. Кузмина «Осенний май» есть прекрасные, классически-безупречные стихотворения, как нельзя лучше опровергающие пессимистические строки автора:
Бледны все имена, и стары все названья,
Любовь же каждый раз нова.
Могу ли передать твое очарованье,
Когда так немощны слова?..
Неровны, как всегда, стихи Петра Потемкина, хотя теперь удачных выражений у него больше, чем не удачных.
Великолепно первое стихотворение Вл. Пяста, по строенное на гипнотизирующих, но не утомляющих повторениях. Два остальные значительно слабее — как будто писал другой человек.