Том 3. Ранние и неоконченные произведения
Шрифт:
— Сдохнете, тогда не будете! — и все так же усмехаясь, Егор лязгнул затвором, не обращая внимания на то, что белокурая, пошатнувшись, еще крепче ухватилась за ветку, с ужасом впилась взглядом в винтовку, потом, вскрикнув, упала и задергалась вся от плача.
— Оставь, Егор! — проговорил подходя сзади матрос.
— Пойди ты к чёрту! — злобно изругался на него тот.
— Оставь! — хмуро и твердо повторил матрос, — будет на сегодня.
Егор посмотрел на него с насмешкой и легким презрением.
— Эх, ты!..
И
Победа партизан была полная. Два офицера и человек двадцать солдат остались на земле. Человек около десяти из тех, которые сразу же побросали винтовки, были захвачены в плен. Среди них, каким-то образом, остались в живых двое штатских. Хотели было пристрелить и их, но кто-то предложил:
— Чёрт с ними! Пущай расскажут, как с ихним братом. А то и знать-то другие не будут!
Надо было торопиться. С захваченных спешно поснимали шинели и поотобрали патроны.
Егор подошел к кучке пленных.
— Ну, стервецы! — сказал он, — пострелять бы вас, как собак, надобно. Против кого идете? Против своего брата-мужика. Адмиралы вам нужны, да генералы. Каиново племя, счастье ваше, что время такое… Валяйте к ним опять, когда хотите. Все равно сдыхать им скоро… Вы, господа хорошие, и вы, мадамы! по заграницам, должно, разъедетесь… больше вам деваться некуды. Так смотрите! Чтоб навек сами помнили и другим рассказать не забыли… Вот, мол, как с нами!.. вот, как нас в России!.. Пусть знают тамошние гадюки, что и им то же самое когда-нибудь будет!
Он остановился и гневно добавил, переводя дух:
— Ну, а теперь всего хорошего… Убирайтесь к чёрту! Да бегом чтобы, а кто отставать будет, вдогонку получит!
— Товарищи! А не постреляете? — робко и недоверчиво переспросил кто-то.
— Постреляем, если долго еще глаза мозолить будете, — крикнул матрос, — ну, раз… два… три! Да живо, сволочи, во всю прыть!..
И когда те кучею понеслись, толкаясь и обгоняя друг друга, приказал:
— А ну-ка, поддайте им пару, ребята! Дай несколько раз поверху… Вот так!.. Вот так!.. Ишь как припустилися.
Винтовки, повозки, ящики, свалили в одну кучу. Обложили сеном из тарантасов и подожгли, — чтобы не досталось никому. Костер заполыхал, затрещал по сухому дереву, взметываясь в небо ярко.
— Хвеерверк! — сказал кто-то.
— Люминация… Как в царский день…
— Эк, наяривает, должно в городе видно.
— Пес с ним, что видно. Его, и город бы, да со всех четырех концов!
— Зачем город? Так наш скоро будет! — говорил возбужденный удачей матрос. — Скоро, ребята!
И окрикнул громко:
— Даешь теперь в горы, ребята! Собирайся живей, скоро отряды примчатся и пешие и конные. Гоняться будут со злостью, и день и ночь. Чёрт с ними, пускай гоняются… Ведь напоследок!..
Темно-синяя ночь спустилась над горами. Не шепчутся деревья в безветренном просторе;
Горит костер на лужайке. Не горит, а тлеет, поблескивая угольками, золоченым кругом раскинувшись по отдыхающей земле. Возле него кучкой несколько человек. Говорят негромко, вполголоса, стараясь не нарушить тишину ночи.
— Нет, Егор, нет! Как ты хочешь, а это, брат, лишнее. Баба — она баба и есть… спрос с нее небольшой. Нехорошо ты делаешь, право! Ну что от нее вреда? Нуль! Другое, когда б она тебе сделала что-нибудь. А так…
— Сделала! — коротко и твердо отвечал Егор. — Сделала! — тебе мало, что она офицерова жена? Мало! Ну уж ты, как хочешь, а для меня много. Может быть, по-твоему, если бы я сейчас, при случае, встретил жену нашего заводчика, Карташева… тоже ее пальцем бы тронуть не надо? Да, да!.. Ты не перебивай! Тоже тронуть не надо, потому что не она сама, а он с нас за полтинник жилу тянул. А с него кто денег требовал, а за чей счет к ейным именинам там разные ожерелья да черторелья… Ну, так ты и молчи! Одна шайка, одна лавочка была. Все распределено — кому что!
— Смотри! Попадешь и ты когда-нибудь, — вставил кто-то, — ох, взгреют тогда тоже!
— А попаду, милости христа-ради тоже просить не буду! Не думай!
Яшка хлопнул себя по рваным коленям и ответил, усмехаясь:
— Конево дело, он не попросит. Потому, хоть проси, хоть молчи — один каюк!
И добавил уверенно:
— Ни чёрта! Теперь недолго. Через недельку и товарищи будут. Все целы останемся.
Сергей почувствовал, что его кто-то тихонько дернул за рукав. Обернувшись, он увидел, что Силантий лежит на спине, уставившись куда-то далеко в небо.
— Ты что? — спросил он, подвигаясь к тому.
Тот поднялся на руку, потом сел, поджав ноги под себя, и сказал, как бы раздумывая, спросить или нет:
— Смеются вот они надо мной… Скажи, парень, как по-твоему, есть бог или нет?
— По-моему нет.
— Нет! А отчего тогда звезды светют? Ну хоть одна какая, а то тыщи звезд и все светют!
— Звезды тут не при чем, дядя Силантий!.. — ответил Сергей, несколько озадаченный такой постановкой вопроса.
— Нет при чем! — убежденно перебил его тот. — При чем! Должен же быть кто-нибудь старшой-то?!
— Его хлебом не корми, только подай ему старшого, — вставил Егор, — вот уж правда — кому что!
Дядя Силантий промолчал, потом спросил опять, обращаясь только к Сергею:
— Придут товарищи, может тогда спокой настанет?
— Конечно, настанет, — подтвердил Сергей.
— У меня, парень, хатенка есть… хозяйствишко, баба тоже, и девчонка. Сына-то нет, давно еще помер… А девчонка есть… Такая шустрая — Нюркой зовут. Чать повыросла, полгода как не видал.
Он замолчал и долго думал о чем-то, улыбаясь изредка.