Том 3. Рассказы 1896-1899
Шрифт:
— Недолговечное дело, — спокойно сказал Финоген. — С будущего года, слышь, казённую водку заведут у нас… слыхал, чай?
— Н-да, вот видите! — сказал Лохов.
— Слыхал, мол, про это? — вновь спросил Финоген.
— Да… мельком слыхал. А что?
— Ничего.
Лохов посмотрел на Финогена и передёрнул плечами.
— Я не потому избегаю кабака, что слышал про монополию, — вразумительно заговорил он, — а просто — не хочу. Ежели говорить правду, виноторговля навынос и распивочно —
— Это вот верно, — одобрительно сказала Финогенова баба.
Муж взглянул на неё и сказал, подвинув к ней свой стакан:
— Налей-ка мне ещё, Варвара!
— Хозяйка-то есть у вас? — спросила Варвара.
— Ещё нет, — ответил Лохов. — Всё некогда было обзавестись. Служба у меня в езде… сегодня — здесь, завтра — там. Какой интерес иметь хозяйку при такой службе? Я, примерно скажем, на пароходе езжу, а её с собой ведь не возьмёшь. Оставь её, значит, на берегу, одну… содержать надо… и потом вдруг окажется — шалить она начнёт? Беспокойно это… Я так решил в уме: когда уж, мол, сяду прочно на одном месте, тогда и женюсь.
— Эдак-то чего лучше! — заметила Варвара.
— И опять же жениться в городе надо оч-чень осторожно! — Тут Лохов поднял кверху палец и, подержав его вытянутым, помолчал. — Городские женщины, они ведь ой-ой-ой! За ними глаз нужен… И в одёже она разбирает, и в пище… и во всём прочем. Деревенские куда проще… деревенские много лучше…
— С ними спокойнее, — сказала Варвара.
— Глупее они, — усмехаясь, заметил Финоген, поглаживая свою бороду огромной ладонью.
— Женщине для её дела не много ума нужно, — вразумительно сказал Лохов. — Позвольте мне ещё чашечку!
Темнело. Серые, низко опустившиеся над землёй осенние тучи смотрели в маленькие окна избы, и в углах её уже собрался сумрак.
— Ну, а вы тут как поживаете, Финоген Ильич?
— Живём по малости, — ответил Финоген, подумав.
— Богатеете всё?
— Заплатами-то? Богатеем… каждый день почти новые заплаты нашивают бабы на одежду-то нам.
Лохов любезно засмеялся.
— Нет, видимо, поправилась деревня-то… Избы построены такие всё коренастые… и народ сыто глядит.
— От завода есть нам помощь, — сказала Варвара. — Завод тут выстроили бумажный, да ещё масляный… из дерева гонят масла разные. Ну вот мужики и возят товары на станцию да со станции; туда семь копеек с пуда, оттуда семь копеек…
— Во-он что? Да, да, да… А я не
— Заводы нам очень помогают.
— Далеко заводы-то?
— Один в шести верстах, а другой вот тут, за лесом… версты четыре места…
— Что же, трактирные заведения при них?
— Запрещено! — кратко сказал Финоген.
— Кем же?
— Начальством… Не позволяется…
— Та-ак. С-скажите! Ну, а ежели в деревне открыть?
— Общество не разрешит.
— Да ведь ему польза от того… большая польза может быть!..
— Это ежели оно пропьётся? — спросил Финоген, строго глядя на Лохова. — Не ему от того польза будет…
— Да ведь аренду же возьмёт оно! — воскликнул Лохов и даже покраснел весь, а усы у него стали торчком, как щетина.
— Тут уж наезжали разные, — заговорила Варвара, — и один даже три тыщи давал в год; но мужики — Финоген вот, да еще Лощенковы братья, Ефим шабер, Горюнов старик, — помните Горюнова-то?
— Да… стар уж, чай… Что же они?
— Сбили сход… Не желаем, дескать…
— Мм… — неодобрительно покачал головой Лохов.
— Да, не желаем мы, чтобы у нас пьянство было и всё такое, — твёрдо сказал Финоген, глядя на Лохова прищуренными глазами. — Не хотим мы этого… нам и без кабаков жёлтенько живётся. Кабак мы к себе не пустим. Семь лет тому время, как составили мы приговор, чтобы жить без кабака, и живём себе.
— Казённый откроют, — сказал Лохов.
— А мы будем просить: не надо.
— Что ж? Можно и без… трактирного заведения жить, — подумав, сказал Лохов.
— Н-да! Придётся уж без него, — подтвердил Финоген, точно угрожая кому-то.
— Поглядим, — промолвил Лохов, значительно и плотно сжав губы.
Затем он встал из-за стола и, перекрестившись в угол на образа, поклонился хозяевам, говоря:
— Покорно благодарю на чае…
— На здоровье, — ответила Варвара, а Финоген лишь молча качнул головой.
— Пойти посмотреть на Пегашку, — проговорил Лохов и вышел из избы.
Финоген, нахмурив брови, смотрел вслед ему, а Варвара внимательно разглядывала лицо мужа.
— Ишь какой выровнялся! — сказала она наконец.
— Жох! — угрюмо ответил ей муж. — Ты его не очень привечай, смотри у меня! Ласки-то ему не много оказывай… таких надо не лаской, а колом по башке.
— Ну уж! больно строг! — усмехнулась Варвара. — Ещё ничего не видя…
— Я его насквозь вижу! Сказано — жох! Ты вот погляди: понюхает он тут, понюхает, да и вопьётся в нас, как клещ… Видала, какие у него губы толстые? — Финоген усмехнулся и закончил: — Эдакими-то губами он всю кровь из нас может высосать.