Том 3. Рассказы 70-х годов
Шрифт:
– Что ты дурачка-то из себя строишь? – прямо спросил Егорка. – Чего ты людей в заблуждение вводишь?
Санька аж побелел… Думали, что они подерутся. Но Санька прищемил обиду зубами. И тоже прямо спросил:
– У тебя машина на ходу?
– Зачем?
– Я спрашиваю: у тебя машина на ходу? – Санька угрожающе придвинулся к Егорке. – Ну?
Егорка подождал, не кинется ли на него Санька; подождал и ответил:
– На ходу.
– Поедем, – приказным голосом сказал Санька. – Надоела мне эта комедия: им рассказываешь как добрым, а они, стерва,
Егорка, недолго думая, сказал:
– Поехали.
– Кто еще хочет? – еще раз спросил Санька.
Никто больше не пожелал ехать. История сама по себе довольно темная, да еще два таких едут… Недолго и того… угореть.
А Санька с Егоркой поехали.
Дорогой еще раз ругнулись. Санька опять начал учить Егорку, чтоб никого не лапал в городе и не пил дорогое вино стаканами.
– А то я ж вас знаю…
– Да пошел ты к такой-то матери! – обозлился Егорка. – Строит из себя, сидит… «Я – ва-ас…» Кого это «вас»-то? А ты-то кто такой?
– Я тебя учу, как лучше ориентироваться в новой обстановке, понял?
– Научи лучше себя – как не трепаться. Не врать. А то звону наделал… Счас, если приедем и там никакой трехкомнатной квартиры не окажется, – Егорка постучал пальцем по рулю, – обратно пойдешь пешком.
– Ладно. Но если все будет, как я говорил, я те… Ты принародно, в клубе, скажешь со сцены: «Товарищи, зря мы не верили Саньке Журавлеву – он не врал». Идет?
– Едет, – буркнул мрачный Егорка.
– Черти! – в сердцах сказал Санька. – Сами живут… как при царе Горохе, и других не пускают.
Приехали в город засветло.
«Направо», «налево», «прямо!» – командовал Санька. Он весь подсобрался, в глазах появилась решимость: он слегка трусил. Егорка искоса взглядывал на него, послушно поворачивал «влево», «вправо»… Он видел, что Санька вибрирует, но помалкивал. У него у самого сердце раза два сжалось в недобром предчувствии.
– Узнаю ресторан «Колос», – торжественно сказал Санька. – Тут, по-моему, опять налево. Да, иди налево.
– Адрес-то не знаешь, что ли?
– Адресов я никогда не помнил – на глаз лучше всего.
Еще покрутились меж высоких спичечных коробков, поставленных стоймя… И подъехали к одному, и остановились.
– Вот он, подъездик, – негромко сказал Санька. – Голубенький, с козырьком.
Посидели немного в кабине.
– Ну? – спросил Егорка.
– Счас… Она, наверно, на работе, – неуверенно сказал Санька. – Сколько счас?
– Без двадцати девять.
– У нее самый разгар работы…
– Ну-у… начинается. Уже очко работает?
– Пошли! – скомандовал Санька. – Пошли, теленочек, пошли. Если дома нет,
Поднялись на четвертый этаж пешком.
– Так, – сказал Санька. Он волновался. – Следи за мной: как я, так и ты, но малость скромнее. Как будто ты мой бедный родственник… Фу! Волнуюсь, стерва. А чего волнуюсь? Упэред! – И он нажал беленький пупочек звонка.
За дверью из тишины послышались остренькие шажочки…
– Паркет, знаешь, какой!.. – успел шепнуть Санька.
В двери очень долго поворачивался и поворачивался ключ – может, не один?
Санька нервно подмигнул Егорке.
Наконец дверь приоткрылась… Санька растянул большой рот в улыбке, хотел двинуть дверь, чтоб она распахнулась приветливее, но она оказалась на цепочке.
– Кто это? – тревожно и недовольно спросили из-за двери. Женщина спросила.
– Ира… это я! – сказал Санька ненатуральным голосом. И улыбку растянул еще шире. Можно сказать, что на лице его в эту минуту были – нос и улыбка, остальное – морщины.
– Боже мой! – зло и насмешливо сказал голос за дверью (Егорка не видел из-за Саньки лица женщины), и дверь захлопнулась и резко, сухо щелкнула.
Санька ошалел… Посмотрел растерянно на Егорку.
– Ё-мое! – сказал он. – Она что, озверела?
– Может, не узнала? – без всякого ехидства подсказал Егорка.
Санька еще раз нажал на белый пупочек. За дверью молчали. Санька давил и давил на кнопочку. Наконец послышались шаги – тяжелые, мужские. Дверь опять открылась, но опять мешал цепок. Выглянуло розовое мужское лицо. Мужчина боднул строгим взглядом Саньку… Потом глаза его обнаружили мрачноватого Егорку и – быстро-быстро – поискали, нет ли еще кого? И, стараясь, чтоб вышло зло и страшно, спросил:
– В чем дело?
– Позови Ирину, – сказал Санька.
Мужчина мгновенье решал, как поступить… Из глубины квартиры ему что-то сказали. Мужчина резко захлопнул дверь. Санька тут же нажал на кнопку звонка и не отпускал. Дверь опять раскрылась.
– Что, выйти накостылять, что ли?! – уже всерьез злобно сказал мужчина.
Санька подставил ногу под дверь, чтобы мужчина не сумел ее закрыть.
– Выйди на минутку, – сказал он. – Я спрошу кое-что.
Мужчина чуть отступил и всем телом ринулся на дверь… Санька взвыл. Егорка с этой стороны – точно так, как тот за дверью, – откачнулся и саданул дверь плечом. Санька выдернул ногу и тоже навалился плечом на дверь.
– Семен! – заполошно крикнул мужчина.
Пока Семен бежал в тапочках на зов товарища, молодые деревенские бычки поднатужились тут… Цепочка лопнула.
– Руки вверх! – заорал Санька, ввалившись в коридор.
Мужчина с розовым лицом попятился от них… Мужчина в тапочках тоже резко осадил бег. Но тут вперед с визгом вылетела коротконогая женщина с могучим торсом.
– Вон-он! – Странно, до чего она была легкая при своей тучности, и до чего же пронзительно она визжала. – Вон отсюда, сволочи!! Звоните в милицию! Я звоню в милицию! – Женщина так же легко ускакала звонить.