Том 3. Рассказы, сценарии, публицистика
Шрифт:
Занавес
<Фрагменты сценария по роману Н. Островского «Как закалялась сталь»> *
По шоссе через Шепетовку, отбивая шаг, идут войска Вильгельма II. Они в темно-серых мундирах; на головах — стальные шлемы; на винтовках — широкие, как ножи, штыки. Впереди рядов, выбрасывая длинные ноги — офицеры; на тонких шеях вздрагивают маленькие белесые окаменевшие лица; бесцветный взгляд устремлен прямо перед собой — мимо прижавшихся к стенам людей.
Барабанная дробь. Прямолинейный рев оркестров летит вдоль сломанных улиц. На шоссе, грохоча, вступает артиллерия.
— Сила… — вздыхает старик в рваной кофте.
— Как взяться… — неопределенно отвечает старику молодой парень и пропадает в толпе.
На станции Шепетовка немцы в касках с орлами тащат к теплушкам упирающийся скот — серых украинских волов, обиженно визжащих свиней, кротких телок. В другой состав грузят орудия, пулеметы, солдат.
Из-за станционной будки за погрузкой войск наблюдают два украинских «дядьки».
— А хочь бы и партизаны взялись, — медленно говорит один из них, — когда ж такую силу пересилишь?..
Вдоль вагонов, по перрону, яростно шагает широкогрудый багровый комендант, в новых ремнях, в высоком, прусского образца, сером картузе с лакированным козырьком.
Двери теплушек медленно сдвигаются. Комендант вскакивает на подножку классного вагона. Впереди состава сотрясается, окутанный паром, масляный, синий паровоз. Комендант подносит к губам свисток.
— Abfahr! [60]
60
Отправление ( нем.).
Состав не двигается.
— Donner wetter! [61] — бормочет немец, багровея.
Тряся задом, неся на неподвижной шее лиловое мясистое лицо, комендант бежит по перрону. Задыхаясь, он взбирается на паровоз. Нестерпимо резкий звук вырывающегося пара, качающиеся стрелки на приборах. Паровоз пуст, оставлен.
— Das ist Russland [62] , — оборачивается комендант к ординарцу и, держась за поручни, дергая толстыми ногами, спускается с паровоза.
61
Черт возьми ( нем.).
62
Это Россия ( нем.).
В железнодорожном депо, у стоящих рядом слесарных, станков, работают два человека — Артем Корчагин, гигант с всегда виноватым от доброго сердца лицом, и Жухрай — хорошо сбитый коренастый человек в косоворотке, с ровным и сильным блеском в спокойных глазах.
— Как ты, Артем, насчет коммунистической партии рассматриваешь?.. —
Лицо у Артема становится еще более виноватым, чем всегда.
— Слабовато я, Федор Иванович, в самых этих партиях разбираюсь, — говорит он нетвердо. — Надо помочь — помогу…
— Бастовать будешь? — все так же в упор допрашивает Жухрай.
— Как люди, Федор Иванович, так и я…
— А ты бы впереди людей, — и Жухрай вопросительно, одним глазом взглядывает на машиниста.
В это время ворота депо с грохотом раскрываются. Сияя аксельбантами, пряжками, ярко вычищенными сапогами, по цеху, гулко отбивая шаг, идет комендант. Две ожившие колонны, два прусских фельдфебеля, нечеловечески громадных, движутся вслед за ним, и сбоку на жидких ногах в обвалявшихся брюках вьется личность с обвислыми усами и шевелящимся кончиком носа.
Рубя слова, не ворочая шеей, комендант лающим голосом выкрикивает тираду по-немецки.
— "Ubersetzen, ilbersetzen sie, bitte [63] , — говорит он через плечо человеку с шевелящимся кончиком носа.
Переводчик. Ну, каже господин германский офицер, що так как вы, рабочий народ, мечтает, щоб воно було, но так воно не буде.
Комендант (снова тирада по-немецки — хриплая, рубленая, лающая; можно разобрать отдельные фразы: eine Majest"at Kaiser und K"onig)… Его величество император и король… Его высокопревосходительство фельдмаршал и командующий… Сопротивляясь Германии, вы сопротивляетесь богу. Сопротивляясь богу, вы сопротивляетесь Германии.
63
Переводите, переводите, пожалуйста ( нем.).
Переводчик. Ну, каже, давайте машинистов и составы, бо надо Германию кормить…
Комендант тычет пальцем в Артема Корчагина.
Переводчик(Артему). Ты…
Как колонны, переставленные с места на место, оба фельдфебеля приближаются к Артему.
Комендант тычет пальцами в Полентовского — сутулого, сухощавого старика с серебряно-седой стриженой головой.
Переводчик(Полентовскому). Так же само ты, старик…
Артем(глядя в землю). Ну, чего я…
Переводчик. Пошли…
Артем(глядя в землю). Куда это пошли?
Переводчик. Воинский состав поведете…
Артем(отворачиваясь). Хворый я…
Переводчик(показывая на фельдфебелей). Для хворых мы докторов маем…
Комендант(наливаясь лиловой кровью). Германия, don-ner wetter, умеет ценить услуги. "Ubersetzen, "ubersetzen sie, bitte.
Переводчик. Ну, каже, на чай получите…
Артем. Кажут тебе — хворый.
Переводчик(фельдфебелю). А ну, доктор…
По цеху, погруженному в серые, железные сумерки, идут Артем с повисшими большими руками и седой Полентовский; фельдфебели и комендант с неворочающейся шеей замыкают шествие.
— Артем, — негромко говорит Жухрай и смотрит прямо перед собой.
— Ще и душу мотать, — тоскливо шепчет Корчагин.
— На усмирение ведут, — еще тише говорит Жухрай. Болезненно резкая барабанная дробь. Лес широких коротких ножей движется мимо железнодорожных мастерских.