Том 3. Советский и дореволюционный театр
Шрифт:
Полностью доклад впервые вышел отдельной брошюрой: А. В. Луначарский, Основы театральной политики Советской власти, Госиздат, М.-Л. 1926.
На эту же тему Луначарский сделал доклад в Коммунистической академии в Москве 2 октября 1926 года.
Печатается по тексту брошюры.
(1) Речь идет о праздновании в сентябре 1925 года двухсотлетия со дня основания в России Академии наук.
(2) В приветствии правительства СССР, оглашенном на торжественном заседании Академии наук 6 сентября, отмечались заслуги Академии в течение ее двухсотлетнего существования и официально сообщалось о переименовании Российской Академии наук в Академию наук СССР (Постановление ЦИК СССР от 27 июля 1925 г.).
(3)
(4) Ф. Энгельс говорит о практике как критерии истины в своей работе «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» (см. там же, т. 21, стр. 284).
(5) Имеется в виду Фр. — В. Ферстер, профессор педагогики в Венском университете. Необходимость религиозного воспитания обосновывается им в книге, переводившейся на русский язык: «Школа и характер. Морально-педагогические проблемы школьной жизни», СПб. 1914. (Заключительная глава — «Религия и школа».)
(6) Речь идет о книге: Я. Е. Шапирштеин-Лерс (Эльсберг), Общественный смысл русского литературного футуризма (неонародничество русской литературы XX века), М. 1922. Луначарский написал к этой книге предисловие.
(7) Луначарский говорит о книге «Вопросы культуры при диктатуре пролетариата» (Госиздат, М. —Л. 1925), в которой были опубликованы заметки В. И. Ленина, сделанные им на полях статьи В. Плетнева «На идеологическом фронте», и статья Я. Яковлева «О пролетарской культуре и Пролеткульте», написанная на основе этих заметок.
(8) Об отношении Ленина к футуризму см. в воспоминаниях Луначарского и Клары Цеткин («Воспоминания о Владимире Ильиче Ленине», т. 2, Госполитиздат, М. 1957, стр. 324 и 456). См. также примечания к статье «[О журнале] „Дом искусств“» в т. 2 наст. изд.
(9) Имеется в виду пропагандистская брошюра польского социалиста С. Дикштейна «Кто чем живет» (впервые вышла в Женеве в 1881 г.), в популярной форме рассказывающая о методах эксплуатации трудящихся в капиталистическом обществе. Брошюра была переведена на многие языки, в том числе и на русский, и пользовалась успехом у участников первых революционных рабочих кружков в России. Предисловие к одному из русских изданий называлось «Хитрая механика».
(10) О борьбе с комчванством В. И. Ленин говорил неоднократно. (См. В. И. Ленин, Полное собрание сочинений, т. 41, стр. 305; т. 42, стр. 344, 346–347; т. 44, стр. 173–174, 323; т. 45, стр. 82, 397.)
(11) — «Растрелли расстреливай»— намек на стихотворение В. Маяковского «Радоваться рано» (1918). «Пушкина с корабля долой»— неточная цитата из манифеста футуристов (Д. Бурлюк, А. Крученых, В. Маяковский, В. Хлебников), опубликованного в альманахе «Пощечина общественному вкусу», М. 1912. В манифесте: «Бросить Пушкина, Достоевского и проч. и проч. с парохода современности».
(12) Луначарский имеет в виду выступление Маяковского на диспуте о задачах литературы и драматургии 26 мая 1924 года (см. В. Маяковский, Полн. собр. соч. в тринадцати томах, т. 12, Гослитиздат, М. 1959, стр. 265. См. также выступление Луначарского «Вопросы литературы и драматургии» в т. 2 наст. изд.).
(13) Курсив объясняется тем, что выражение употреблено Луначарским как цитата. Ср. у Тургенева в стихотворении в прозе «Русский язык» (1882). См. также в работе Ленина «Нужен ли обязательный государственный язык?» (Полное собрание сочинений, т. 24, стр. 294–295).
(14) В феврале 1925 года в Государственном музее изящных искусств была открыта VII выставка АХРР (Ассоциации художников революционной России) под названием «Революция, Быт и Труд». О ней Луначарский говорил в своем докладе «Первые камни новой культуры» 9 февраля 1925 года (стенограмма доклада хранится в архиве Института марксизма-ленинизма при ЦК КПСС, ф. 142, оп. 1, ед. хр. 321
(15) Имеется в виду письмо ЦК РКП (б) «О Пролеткультах», в котором говорилось:
«…В пролеткульты нахлынули социально чуждые нам элементы, элементы мелкобуржуазные, которые иногда фактически захватывают руководство пролеткультами в свои руки. Футуристы, декаденты, сторонники враждебной марксизму идеалистической философии и, наконец, просто неудачники, выходцы из рядов буржуазной публицистики и философии стали кое-где заправлять всеми делами в пролеткультах.
Под видом „пролетарской культуры“ рабочим преподносили буржуазные взгляды в философии (махизм). А в области искусства рабочим прививали нелепые, извращенные вкусы (футуризм)»
(16) Ср. «Гамлет», акт III, сц. II.
(17) Гостям, съехавшимся в 1925 году на празднование двухсотлетия Академии наук в Ленинград и Москву, были показаны спектакли: опера Глинки «Руслан и Людмила» и балет Стравинского «Петрушка» — в ленинградском Государственном академическом театре оперы и балета, пьеса А. К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» — во МХАТе.
(18) Пьеса К. Тренева «Пугачевщина» была поставлена МХАТом 19 сентября 1925 года. Режиссеры — В. И. Немирович-Данченко, В. В. Лужский и Л. М. Леонидов. Художник — А. Ф. Степанов. Луначарский имеет в виду статью, появившуюся в «Вечерней Москве» на другой день после генеральной репетиции пьесы К. Тренева «Пугачевщина» во МХАТе. В статье утверждалось: «Если взять мерилом последнюю постановку того же В. И. Немировича-Данченко „Лисистрату“ и „Пугачевщину“… что же „Пугачевщина“ — шаг вперед или назад? — Думается — назад» («Вечерняя Москва», 1925, № 213, 18 сентября). Не разделяя подобного взгляда, Луначарский писал в предисловии к сборнику своих статей «О театре»:
«Пьеса Тренева „Пугачевщина“ уже прошла в 1-м МХАТе, и значение ее вполне определилось. Она была принята довольно дружелюбно публикой и остро критически нашей прессой. Конечно, в упреках, которые делались прессой и автору Треневу, и постановщику Немировичу-Данченко, было кое-что верное. В пьесе есть некоторая неслаженность, которая еще более подчеркивается постановкой.
Ясно, что автор, в сущности говоря, осуждает одинаково как помещика, так и Пугачева, или если не одинаково, то, во всяком случае, осуждает. Выразителем его настоящих мнений являются более или менее христиански, толстовски настроенные пацифисты. Между тем пьеса задумана все-таки как революционная или, по крайней мере, стремящаяся отдать полную справедливость революционным инстинктам и требованиям экспроприируемых масс.
…Игра в Художественном театре в общем превосходна. Некоторые моменты на мой взгляд безусловно были потрясающи. Несколько шокировала внезапно врывающаяся в реалистическую, в общем, обстановку условщина мелких домиков из фанеры, к тому же условщина некрасивая.
Все же, если подвести итоги спектаклю, то надо сказать, что в смысле настроения и духа, царящих в пьесе, это все же есть огромный шаг вперед для Художественного театра, до сих пор, в этом надо сознаться, преисполненного чисто интеллигентскими настроениями. Несколько смешно со стороны критики требовать от Художественного театра внезапной постановки совершенно современного революционного спектакля. Этого нельзя было и ждать. Сдвиг же налицо, и сдвиг большой. Кроме того, помимо всего прочего, пьеса написана сочным языком, на любопытную тему, с несомненным талантом/поставлена тщательно, местами блестяще сыграна и должна быть поставлена в плюс сезону»