Том 3. Стихотворения 1918-1924

Брюсов Валерий Яковлевич

19 ноября 1922

Дачный бред

Так бывает в июне. Часы свечерели; Из-за липы солнце целит сквозь дом; По дачному парку — мать дочерей ли, Сводня ль питомиц ведет чередом. Еще бельмами ламп не запятнались террасы, Чайный флирт прикрывать иль мигать в преферанс… И вдруг вижу вокруг шишаки и кирасы… Если угодно, это — бред, если не смешно, это — транс. Дощатые дачи (полмиллиарда в лето) Щетинятся башней рыцарского гнезда; Стали блестят из-под модного жилета, Где-то

герольда рогом свистят поезда. А мужик, с кем сейчас столкнулся в двери я, Из кабачка «Трех бродяг» под утесом виллан… И в ветре поет, ревет жакерия, Чу! косы о меч! у! тела на тела! Так бывает в бреду. Но часы свечерели, Бициклетам не шаркать, авто не гудеть, Чтоб в беседках, раздвинув жемчуга ожерелий, Дачным франтам соседок целовать меж грудей.

8 июля 1922

Стихотворения, не включавшиеся в сборники (1891–1924)

Поэзия («Ты знаешь, чью любовь мы изливаем в звуки…»)

Ты знаешь, чью любовь мы изливаем в звуки? Ты знаешь, что за скорбь в поэзии царит? То мира целого желания и муки, То человечество стремится и грустит. В моленьях о любви, в мучениях разлуки Не наш, а общий стон в аккордах дивных слит. Страдая за себя, мы силою искусства В гармонии стиха сливаем мира чувства.

18 ноября 1891

Поэзия («Поэзия везде. Вокруг, во всей природе…»)

Поэзия везде. Вокруг, во всей природе, Ее дыхание пойми и улови — В житейских мелочах, как в таинстве любви, В мерцаньи фонаря, как в солнечном восходе. Пускай твоя душа хранит на все ответ, Пусть отразит весь мир природы бесконечной; Во всем всегда найдет блеск красоты предвечной И через сумрак чувств прольет идеи свет. Но пусть в твоей любви не будет поклоненья: Природа для тебя — учитель, не кумир. Твори — не подражай. — Поэзия есть мир, Но мир, преломленный сквозь призму вдохновенья.

23 мая 1892

«Я за то свою мысль ненавижу…»

Я за то свою мысль ненавижу, Что в холодном кристалле ее Я вчерашнее счастье свое Беспощадно развенчанным вижу. Я за то презираю себя, Что сегодня, как скучную сказку, Осмею я безумную ласку И тот миг, где я плакал, любя. И что страстных признаний порывы, Что мечты вдохновенный полет Я сочту за безмолвный расчет И за пафос заученно-лживый.

17 апреля 1893

При посылке П. Верлену перевода «Романсов без слов»

Еще покорный ваш вассал, Я шлю подарок сюзерену, И горд и счастлив тем, что Сену Гранитом русским оковал.

23 ноября 1894

Тема предчувствий

Зигзаги Волны Отваги Полны, И саги Луны Во влаге Слышны! Запрета В искусство Мне нет. И это Предчувствий Сонет.

26

ноября 1894

«Здесь же, в театре, когда-то с тобой…»

Здесь же, в театре, когда-то с тобой Так же следил я за шумной толпой, Так же ловил незнакомые взгляды, Чьи-то движенья и чьи-то наряды. Нынче и ты здесь смешалась с толпой. Ныне безмолвно слежу за тобой. Точно у цепи порвалися звенья, Точно оборвана нить единенья, Чужды друг другу — бредем мы одни… Или в золе догорели огни? Или растерлись в песчинки каменья? Или, и правда, оборваны звенья?

28 ноября 1894

«Чужда мне красота раскинутых степей…»

Чужда мне красота раскинутых степей, Невнятен ропот океана. Мне ближе улица с мерцаньем фонарей Во мгле ненастного тумана. Я не могу любить беспечное дитя, Кто чарам отдается слепо. Мой идеал! В любовь играешь ты шутя, О, дочь порока иль вертепа! И молча я смотрю на символы любви, Не подходя к распятью. Христос! Забудь меня, напрасно не зови, Оставь меня проклятью!

29 ноября 1894

«Гнутся высокие лотосы…»

Гнутся высокие лотосы, До неба высятся маки, И воскрешенные образы Медленно бродят во мраке. Ночь, где Адамовы головы Машут крылами вампира, — Где от полета тяжелого Зыблется зеркало мира! Стонешь и бьешься в усилии Грез разорвать вереницы, Ширятся черные лилии Куполом бледной гробницы.

30 ноября 1894

«У друга на груди забылася она…»

У друга на груди забылася она В каюте, убранной коврами и цветами, И первый сон ее баюкала волна Созвучными струями. На чуждом берегу она пробуждена, Ни паруса вдали над синими волнами, И безответная мерцает тишина Над лесом и полями. Она покинута! И на пыли дорог, Упав, она лежит, рыдая, пламенея, То мщение зовет, то молит за Тезея. А из лесу меж тем выходит юный бог, Вот, в шкуре тигровой, в гирлянде виноградной, Он, очарованный, стоит над Ариадной.

3 декабря 1894

«Что за тени: ты ли, греза?…»

Что за тени: ты ли, греза? Ты ли, дума о былом? Точно листьями береза Шевельнулась за стеклом. И прозрачные узоры, Расплетаясь на полу, Шелохнули жизнью мглу, Обманули светом взоры. Что за грезы, что за звуки, Что за тени под окном? Ты ли, дума о былом, Ты ль, мелодия разлуки! Легкой сеткою березы Разбивается луна. Что за звуки, что за грезы, Что за тени у окна!