— Пусть лобзает меня — он лобзаньем своим!Удовольствия ласк его — свыше вина.Запах риз его — ладанный дым,Как пролитое миро — его имена!Девы ради сего — возлюбили тебя!За тобой и к тебе, царь, пойду я, любя.Опаленная солнцем, лицом я смуглаИ прекрасна, как полы в китарских шатрах,Как завесы во храме на пышных вратах.Виноградник отца я все дни стерегла,Но сберечь не сумела я свой виноград.Где пасешь ты? скажи мне, возлюбленный брат!Где почиешь в полуденный жар, — возвести!Чтоб к друзьям твоим мне, заблудясь, не прийти.— Если ты угадать не умела, где брат,Приходи к пастухам по следам наших стад.Кобылице моей в колеснице царяУподоблю тебя я, подруга моя!Хороши твои щеки в серьгах золотых,Хороша
твоя грудь в ожерельях твоих.Золотые подвески я дам с серебром…О, как сладостно ладаном пахнет кругом.— Ветка мирры — мой брат — на груди у меня,В винограднике, брат мой, покойся до дня.— Ты прекрасна, сестра, — как у голубя взор.— Ты прекрасен, мой брат, — ароматен убор.— Сень над ложем у нас наклоняется вниз,Кровля ложницы — кедр, потолок — кипарис.
1902
«Влачась по дням, при новой встрече…»
Влачась по дням, при новой встречеТвержу с усталостью «люблю»,Но эти взоры, миги, речиЗапоминаю и ловлю.От ночи дню передаваем,Куда-то на волнах влеком,То из-за стен дышу я раем,То за окном я внемлю гром.Не увлечен и не печален,Но, любопытствуя везде, —В бреду пиров, в молчаньи спален,Я рад бегущей череде.Уходят шумные мгновенья,И я дивиться вновь готовНа самоцветные каменьяСлучайно сложенных стихов.
<1902>
«Прими послание, о Виктор!..»
Прими послание, о Виктор!Слагаю песнь тебе я в честь,Пусть консул я, а ты — мой ликтор,Но сходство между нами есть.Тебе милее смех девичий,Мне — женский и бесстыдный смех.Но что до маленьких различий,Когда мы оба любим грех!Мы оба на алтарь ЦитеринЛьем возлияния свои,И оба будем — я уверен,До гроба верными любви!Но любим мы полней и выше,Чем даже страсти легкий стон, —Напевы стройных полустишийИ в темных лаврах Геликон!
<Март 1903>
«И вдруг все станет так понятно…»
И вдруг все станет так понятно:И жизнь земли, и голос рек,И звезд магические пятна, —И золотой настанет век.Восстанут новые пророкиС святым сияньем вкруг волос,Твердя, что истощились сроки,Что день настал свершенья грез.И люди все, как сестры-братья,Семья единого отца,Протянут руки и объятья,И будет радость без конца!
9 — 10 сентября 1903
«Над бредом наших разных ликов…»
М. Н. Семенову
Над бредом наших разных ликов,Над диким сномРазноязычных наших криков, —Не здесь, в ином —Есть нас связующие нити.Есть общий зовЗа грань желаний и событий,Имен и слов!Мы все склоняем взор во храме,Всех зыблет страсть,И красота над всеми намиПростерла власть!
16 октября 1903
Орфей
Вакханки встретили ОрфеяНа берегу немолчных вод.Он, изнывая и немея,Следил их медленный черед.Душе, всегда глядящей в тайны,Где тихо веет Дионис,Понятен был их бег случайныйИ смена сребропенных риз.Но, опьяненны и безумны,Почти до чресл обнажены,Менады вторглись бурей шумнойВ его безветренные сны.Их тирсы зыблились, как травы,Когда находит с гор гроза,И, полны ярости и славы,Звенели в хоре голоса.«Унынье прочь! Мы вечно юны,Что зимний ветр! Сияет май!Ударь, певец, в живые струныИ буйство жизни повторяй!Ты ль, двигавший напевом скалы,Кому внимали барс и тигр,Пребудешь молча одичалыйПри вольном вое наших игр.Твой бог — наш бог! Что возрожденье,Когда до дна прекрасен миг!Не сам ли в неге опьяненьяИ в нас бог Дионис проник.Вошел он с вестью о победе,Что смерть давно побеждена, —Все жизни — в сладострастном бреде,Вся
вечность — в таинстве вина».Они стремятся, как пантеры,Но и пантер смирял напев,И лиру взял, исполнен веры,Орфей среди безумных дев.Он им поет о Евридике,О страшных Орковых вратах…Но песню заглушают крики…Уж — камни в яростных руках.И пал певец с улыбкой ясной.До брега волны докатив,Как драгоценность, труп безгласныйПринял на грудь свою прилив.И пышнокудрые наядыБезлюдной и чужой землиУ волн, в пещере, в час прохлады,Его, рыдая, погребли.Но, не покинув лиры вещей,Поэт, вручая свой обол,Как прежде в Арго, в челн зловещий,Дыша надеждой, перешел.
4 декабря 1903
«Дитя, скажи мне, что любовь?…»
— Дитя, скажи мне, что любовь?— Вот этот ужас мой без воли,Вот этот стыд, мгновенье боли,Вот эта стынущая кровь.— Дитя, скажи мне, что же страсть?— Вот эти слезы, эти пени,Вот эта жажда унижений:Быть как раба, к ногам припасть.— Дитя, ответь мне, счастье в чем?— В твоей истоме, в этом бреде,В твоем весельи о победе,Во взоре блещущем твоем!
1903
Сфинкс
Я пустынной шел дорогойМеж отвесных, тесных скал, —И внезапно голос строгийСо скалы меня позвал.Вечерело. По вершинамГас закат. Был дол во мгле.Странный призрак с телом львинымВырос, ожил на скале.Полузверь и полудеваТам ждала, где шла тропа.И белели справа, слеваКости, кости, черепа…И, исполнен вещей верыВ полноту нам данных сил,К краю сумрачной пещеры,Человек, я подступил.И сказал я: «Ты ли это,Переживши сто веков,Снова требуешь ответа?Дай загадку, — я готов?!»Но, недвижима на камне,Тихо, зыбля львиный хвост,Дева, взор вонзив в глаза мне,Ожидала первых звезд:«Вот загадка, о прохожий,Ты, пришедший из долин!Я тебя спрошу все то же,Что услышал Лаев сын:Кто из нас двоих загадка?Я ли, дева-сфинкс, иль ты?Может, ночью в тени шаткой,Видишь ты свои мечты?Если я жива, телесна,Как тебе телесным быть?Нам вдвоем на свете тесно,Я должна тебя сразить!Но, быть может, я — поэтаВоплощенный легкий сон?В слове смелого ответаБудет призрак расточен.И действительностью станутТолько кости и скала?Отвечай мне: кто обманут?Я была иль не была?»И, недвижима на камне,Дева, зыбля львиный хвост,Устремила взор в глаза мне,Взор, принявший отблеск звезд.Мрак тускнел и рос без меры,К небу высились столпы…Я стоял у врат пещеры…Мимо не было тропы.
1903
«Есть поразительная белость…»
Есть поразительная белостьСнегов в вечерний час, и естьВ их белизне — святая смелость,Земле непокоренной весть!Пусть тьма близка, и закатилосьНагое солнце за рубеж:Его сиянье только снилось,Но небо то ж, и дали те ж!И звезды пусть во тьме возникнут,И с изогнутой высотыЗемле свои приветы крикнут:Они растают, как мечты!Но свет первее солнц и мира,Свет все — что есть, бессветья нет,И тьма лишь царская порфира,В которой выступает свет!
27 января 1904
«Скорпиону» и «Грифу»
Наш мир храня от силы вражьей,В чреде двенадцати имен,У врат небес стоят на стражеВ свой день Весы и Скорпион.Но от земли, вседневно пленной,В свой юный веруя порыв, —Да посягнет за грань вселенной!—Взлетает ярый Гиппогриф.Вам, — два врага в едином стане! —Урок видений вековых:Один гори, где мира грани,Другой — стремись нарушить их.