Том 3. Тигр на улице
Шрифт:
— Во, — говорит, — за рупь отдам.
— Нет, — говорит старушка, — мне чернила…
А парень ей и договорить не дал.
— Берите, — говорит, — недорого прошу.
— Нет, — говорит старушка, — мне чернила…
А тот опять:
— Берите, — говорит, — в рыбе пять с половиной фунтов весу, — и как бы от усталости взял рыбу в другую руку.
— Нет, — сказала старушка, — мне чернила нужны.
Наконец-то парень расслышал, что говорила ему старушка.
—
— Да, чернила.
— Чернила?
— Чернила.
— А рыбы не нужно?
— Нет.
— Значит, чернила?
— Да.
— Да вы что, с луны, что ли, свалились! — сказал парень.
— Значит, нет у вас чернил, — сказала старушка и дальше пошла.
— Мяса парного пожалуйте, — кричит старушке здоровенный мясник, а сам ножом печёнки кромсает.
— Нет ли у вас чернил? — спросила старушка.
— Чернила? — заревел мясник, таща за ногу свиную тушу. Старушка скорей подальше от мясника, уж больно он толстый да свирепый, а ей уж торговка кричит:
— Сюда пожалуйте! Пожалуйте сюда!
Старушка подошла к её ларьку и очки надела, думая сейчас чернила увидать. А торговка улыбается и протягивает ей банку с черносливами.
— Пожалуйте, — говорит, — таких нигде не найдете.
Старушка взяла банку с ягодами, повертела её в руках и обратно поставила.
— Мне чернила нужны, а не ягоды, — говорит она.
— Какие чернила — красные или черные? — спросила торговка.
— Черные, — говорит старушка.
— Черных нет, — говорит торговка.
— Ну тогда красные, — говорит старушка.
— И красных нет, — сказала торговка, сложив губы бантиком.
— Прощайте, — сказала старушка и пошла.
Вот уже и рынок кончается, а чернил нигде не видать.
Вышла старушка из рынка и пошла по какой-то улице.
Вдруг смотрит — идут друг за дружкой, медленным шагом, пятнадцать ослов. На переднем осле сидит верхом человек и держит в руках большущее знамя. На других ослах тоже люди сидят и тоже в руках вывески держат.
«Это что же такое? — думает старушка. — Должно быть, это теперь на ослах, как на трамваях, ездят».
— Эй! — крикнула она человеку, сидящему на переднем осле. — Обожди немного. Скажи, где чернила продаются?
А человек на осле не расслышал, видно, что старушка ему сказала, а поднял какую-то трубу, с одного конца узкую, а с другого — широкую, раструбом. Узкий конец приставил ко рту, да как закричит туда, прямо старушке в лицо, да так громко, что за семь вёрст услыхать можно:
Спешите увидеть гастроли Дурова! В госцирке! В госцирке! МорскиеСтарушка с испугу даже зонтик уронила. Подняла она зонтик, да от страха руки так дрожали, что зонтик опять упал.
Старушка зонтик подняла, покрепче его в руках зажала, да скорей, скорей по дороге, да по панели, повернула из одной улицы в другую и вышла на третью, широкую и очень шумную.
Кругом народ куда-то спешит, а на дороге автомобили катят и трамваи грохочут.
Только хотела старушка на другую сторону перейти, вдруг:
— Тарар-арарар-арар-рррр! — автомобиль орет.
Пропустила его старушка, только на дорогу ступила, а ей:
— Эй, берегись! — извозчик кричит.
Пропустила его старушка и скорей на ту сторону побежала. До середины дороги добежала, а тут:
— Джен-джен! Динь-динь-динь! — трамвай несется.
Старушка было назад, а сзади:
— Пыр-пыр-пыр-пыр! — мотоциклет трещит.
Совсем перепугалась старушка, но хорошо, добрый человек нашёлся, схватил он её за руку и говорит:
— Вы что, — говорит, — будто с луны свалились! Вас же задавить могут.
И потащил старушку на другую сторону.
Отдышалась старушка и только хотела доброго человека о чернилах спросить, оглянулась, а его уж и след простыл.
Пошла старушка дальше, на зонтик опирается да по сторонам поглядывает, где бы про чернила узнать.
А ей навстречу идет старичок с палочкой. Сам старенький и седенький.
Подошла к нему старушка и говорит:
— Вы, видать, человек бывалый, не знаете ли, где чернила продаются?
Старичок остановился, поднял голову, подвигал своими морщинками и задумался. Постояв так немного, он полез в карман, достал кисетик, папиросную бумажку и мундштук. Потом, медленно свернув папиросу и вставив её в мундштук, спрятал кисетик и бумагу обратно и достал спички. Потом закурил папиросу и, спрятав спички, прошамкнул беззубым ртом:
— Шешиши пошаются в магашише.
Старушка ничего не поняла, а старичок пошел дальше.
Задумалась старушка.
Чего это никто про чернила толком сказать ничего не может.
Не слыхали они о чернилах никогда, что ли?
И решила старушка в магазин зайти и чернила спросить. Там-то уж знают.
А тут рядом и магазин как раз. Окна большие, в целую стену. А в окнах всё книги лежат.
«Вот, — думает старушка, — сюда и зайду. Тут уж наверно чернила есть, раз книги лежат. Ведь книги-то, чай, пишутся чернилами».