Том 3. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть первая
Шрифт:
Вскоре появились на сцене лучшие комедии Бретон де лос Геррероса: Марчелла, Умри и увидишь, Все в этом мире шутка. Вентура де ла Вега поставил Дон Фернандо д'Анте-кера, Смерть Цезаря и прелестную комедию Светский человек. Хиль-и-Зарате написал драмы Гузман верный и Карл II и комедию нравов. Год спустя после брака. В 1836 году рекрут из Леганеса дон-Антонио-Гарсиа Гутьерес сразу показал себя в своей драме Трубадур блестящим версификатором и замечательным драматургом. В 1837 году Хуан-Эухенио Гарт цембуш поставил одну из классических пьес испанской сцены Теруэльские любовники, а в следующем году — Донью Менсию. Дон-Хозе Зоррилья, лирический, эпический и драматический поэт, с большим успехом поставил одну за другой пьесы Сапожник и король (1840), Санчо
Основание мадридского Лицея (1837) обеспечило лирическим поэтам доброжелательную аудиторию. Рядом с маркизом де Молинс, пастором Диасом и Габриэлем Гарсией Тассара появляются новые крупные имена. Кампоамор издает свои Ласки и Цветы, донья Каролина Коронадо — грандиозную повесть Amor de amores, Эспронседа — песни, рассказы в стихах и лишенную всякого плана и системы поэму Мир-дьявол, изобилующую великолепными местами, каковы Фантастическое введение и неподражаемая Песня к Терезе. Поэзия занимает в Испании первенствующее положение, и всякий политический деятель начинает свою карьеру обязательно с попыток поэтического творчества.
По значительности и плодотворности с поэтическим творчеством в Испании может соперничать только периодическая печать. Дон-Серафин Эстебанес Кальдерон пишет Андалузские сцены, дон-Антонио Мария Сеговиа приобретает широкую известность своими изумительными пародиями. В 1836 году Месонеро Романос начинает издавать Живописный еженедельник— первый испанский иллюстрированный журнал. Мадрасе украшает своими литографиями журнал Артист, Феррер дель Рио издает Лабиринт, дон Модесто Лафуэнте — Fray Gerund. Политические газеты— Пчела, Национальный вестник, Кормчий — начинают с грехом пополам воспитывать политическое сознание народа, и хотя большинство писателей весьма поверхностны, хотя литература часто подражательна и ценность ее заключается больше в блеске формы, чем в серьезности идей, — во всяком случае, это яркое возрождение испанской литературы уже само по себе доказывает, что свобода сказалась в стране благоприятными последствиями и что страдания, ценой которых она была куплена, были не напрасны.
Португалия в 1816 году. Англия спасла Португалию, но заставила ее дорого заплатить за эту услугу. С 1807 до 1814 года народонаселение Португалии уменьшилось на миллион, а нережество народа еще увеличилось — факт, казавшийся невозможным: на тысячу новобранцев едва оказывался один умеющий читать и писать. Между тем расходы двора, несмотря на отсутствие короля, оставались те же; они поглощали ежегодно 260 контос-де-реис, а ежегодный дефицит возрос до 2000 контос [88] .
88
Один крнтос-де-реис равнялся 210 рублям золотом, — Прим, ред.
Португальцы надеялись, что с водворением всеобщего мира двор вернется в Лиссабон, но Иоанн VI прекрасно чувствовал себя в Рио-де-Жанейро. Он знал, что его возвращение в Лиссабон явится для Бразилии сигналом к провозглашению своей независимости, а Португалия останется ему верна, хотя бы он жил и в Рио. Он приглашал знатные португальские фамилии переселяться в Бразилию.
Революция 1820 года. Восстание, усмиренное в 1817 году лордом Бересфордом, снова вспыхнуло 24 августа 1820 года в Опорто. Гарнизон под предводительством своих офицеров образовал мятежную хунту. 29 августа Лиссабон примкнул к восстанию. 9 сентября регентство созвало кортесы, которые посвятили четыре месяца выработке основ новой конституции, следуя испанской конституции 1812 года. Феодальный строй был отменен, инквизиция упразднена, администрация преобразована, церковные имущества пущены в продажу, и королю предложено вернуться в Лиссабон управлять на основании конституции.
Возвращение Иоанна VI в Португалию.
Между тем кортесы восстановили против себя всю Европу своими якобинскими тенденциями, а Англию — расторжением торгового договора 1810 года. На новую конституцию в Португалии никто не обращал внимания. Не прошло и двух месяцев с открытия регулярной сессии кортесов, как граф Амаранте поднял Тразос-Монтес против конституции. Абсолютисты сосредоточили свои силы в Сантареме (май 1823 г.). Иоанн VI выехал из Лиссабона. Гражданская война казалась неминуемой, но кортесы, видя себя морально изолированными, сами разошлись, и Иоанн VI, по совету Пальмеллы, назначил хунту для составления хартии конституционной монархии. Иоанн VI охотно помирился бы с ролью конституционного короля, но королева и инфант дон-Мигуэль и слышать не хотели об умалении прерогатив короны. 30 апреля 1824 года дон-Мигуэль овладел дворцом, изгнал Пальмеллу и стал править именем своего отца, которого он будто бы освободил от тирании либералов. Но Иоанн VI, боявшийся жены и сына еще больше, нежели революционеров, сбежал и укрылся на английском судне (9 мая). Он вернулся во дворец Келюс лишь после того, как дон-Мигуэль отправился в изгнание. Созванные на основе старой избирательной системы кортесы уничтожили все достижения революции, и Португалия снова впала в анархию. Народ был до того суеверен, что многие крестьяне еще ждали возвращения дон-Себастиана, убитого в Африке в 1578 году.
Дон-Педро. Смерть Иоанна VI (март 1826 г.) вызвала новый кризис. Регентша Изабелла-Мария провозгласила королем бразильского императора дон-Педро.
Если бы дон-Педро отрекся в пользу своего брата дон-Мигуэля, как этого все ожидали, то Португалия отделалась бы только сменой наследника престола. Но дон-Педро вздумал проявить себя целым рядом чрезвычайных мер. В качестве короля он даровал Португалии хартию 26 апреля, затем отказался 2 мая от престола в пользу своей дочери доньи Марии да Глориа и, наконец, чтобы примирить все партии, обручил свою семилетнюю дочь со своим братом дон-Мигуэлем, которому было двадцать четыре года.
Португалия не препятствовала провозглашению хартии (июль 1826 г.). Дон-Мигуэль тоже признал ее и даже через поверенного обручился в Вене со своей племянницей. Но в Португалии внезапно вспыхнула гражданская война между либералами и абсолютистами. Одно время англичане пытались поддержать либералов и продлить изгнание дон-Мигуэля, но дон-Педро настаивал на своем плане и 3 июля 1827 года назначил дон-Мигуэля своим наместником в Португалии. 22 февраля следующего года дон-Мигуэль прибыл в Лиссабон, и в июне абсолютисты провозгласили его королем; почти в тот же самый момент дон-Педро пожаловал ему из Рио титул регента и прислал донью Марию в Португалию.
Дон-Мигуэль. Прибыв в Гибралтар, донья Мария узнала о захвате престола ее дядей и уехала в Англию.
Наступившая теперь монархическая (мигуэлистская) реакция носила исключительно гнусный характер. Видную роль в ней играло духовенство: оно измышляло всякие чудеса для возбуждения фанатизма народа и постоянно подстрекало короля покончить с либералами. «Имеются, — говорил придворный проповедник Хоано, — три способа, чтобы с ними покончить: их можно повесить, уморить голодом в тюрьме или дать им W — Да, яду, государь!»
Один из центров сопротивления образовался на Азорских островах, где эскадре дон-Мигуэля не удалось высадить войска (1829). Тем не менее претендент, вероятно, сохранил бы корону, если бы Июльская революция в Париже не лишила его необходимого союзника в лице Карла X. Дон-Мигуэль неосторожно восстановил против себя правительство Луи-Филиппа, результатом чего было появление адмирала Руссена с эскадрой на реке Тахо (11 июля 1831 г.). Почти в тот же момент дон-Педро, вынужденный отречься от бразильской короны, прибыл в Европу, чтобы лично отстаивать права доньи Марии.