Том 4. Часть 2. Голливуд. Конец немого кино. 1919-1929
Шрифт:
Лэнгдон многим обязан своему гэгмену и постановщику— юному Фрэнку Капре*.
«Его [Лэнгдона] припрыгивающая походка и колебания,— писал Мак Сеннетт,— делали из него смешного, но симпатичного человека. Вначале мы ие знали, как использовать Лэнгдона,— мы привыкли к тому, что бомбардировали зрителя гэгами и падениями, но по мере появления новых талантов мы находили новые решения».
Гарри Лэнгдон снялся в небольшом количестве фильмов, хотя и создал образ несравненного лунатика, робкого, закомплексованного, по-детски жестокого человека, которого кое-кто сравнивал с Бастером Китоном. У него было постоянно вспухшее, заспанное лицо. Его манеры и одежды подростка контрастировали с помятыми чертами лица.
«Да, более великим, чем Чаплин. Лэнгдон наводил на мысль о слабом ребенке, а потому каждый стремился по-
* Капра родился в Палермо в 1897 году. В 1907 году его родители эмигрировали в США, и он на себе познал детство бедняка иммигранта. Его взяли иа работу гэгменом для режиссера Боба Мак-Гоуэна, снимавшего серию «Наша банда» для Хэла Роуча, а затем Уилл Роджерс представил его Маку Сеииетту.
мочь ему. На мой взгляд, он исключительно комичен. <—>
Гамма его эмоций обширнее, чем у Чаплина, а потопу его обаяние выше <...>.
У Лэнгдона та же неистощимая энергия, неудовлетворенность всем, что идет не так, поскольку у него, как и у Чаплина, имеется свое собственное, безошибочное мнение о том, что и как делается. Он не любил, чтобы ктонибудь вмешивался в его дела, хотя, естественно, всегда по контракту находился под руководством других лиц» *.
Это последнее замечание в интервью, опубликованном в журнале «Фотоплей» в конце 20-х годов, противоречит утверждениям Мака Сеннетта, сделанным тридцать лет спустя в автобиографии. Возможно, характер Лэнгдона сильно изменился за три года, проведенных у Сеннетта. Между концом 1923 года («Краденые персики» («Picking Peachers»), выход на экран— 1924 год, режиссер Ирл Кентон) и 1926 годом («Субботний денек» («Saturday Afternoon*), режиссер Гарри Эдварде) он снялся примерно в двадцати пяти двухчастевых лентах, сделавших его кинозвездой. Сеннетт пишет в автобиографии:
«Лэнгдон стал важным персонажем и, к несчастью, осознал это. Он вдруг забыл, что велик лишь в ролях большого ребенка. Он решил, что может быть и бизнесменом. Но его деловые таланты оказались не выше, чем у школьника-переростка. Дело осложнялось его матримониальными приключениями, в которых он проявил ту же неприспособленность, что н в фильмах. Вскоре он пропустил все сроки выплаты алиментов.
Он решил, что если фильмы с Гарри Лэнгдоном приносят много денег Маку Сеннетту, то они должны приносить не меньше и Гарри Лэнгдону. <...>
Другие фирмы всегда переманивали у меня звезд, которые доказали, что служат золотой жилой. Вскоре Лэнгдон получил предложение от «Фёрст нэйшнл». Прекрасное предложение. «Фёрст нэйшнл» давала ему 6 тысяч долларов в неделю и 25 процентов чистого дохода за шесть фильмов, которые будут сняты за два года с бюджетом 150 тысяч долларов каждый.
Ошеломленный такими цифрами, Лэнгдон нанял постановщиками Гарри Эдвардса за 1 тысячу долларов в
^ * Режиссерские пристрастия Сеинетта, никогда ие понимавшего Чаплина и в штыки принимавшего любую комедию, выходившую за тамки «слэпстика», продиктовали ему эту завышенную и необъективную оценку небольшого дарования
неделю, Капру — за 750 и Билла Дженнера в качестве импресарио за 500 долларов».
Утверждения Сеннетта неверны — лучшие фильмы Лэнгдона были сняты не для него, а для новой компании «Гарри Лэнгдон корпорэйшн». Лэнгдон снимался у Мака Сеннетта в двухчастевых лентах. Его единственная полнометражная лента «Его первая страсть» («His First Flame», режиссер Г. Эдварде, сценарист Ф. Капра) была сокращена Сеннеттом с пяти до трех частей. Отказ Сеннетта снимать актера в полнометражных фильмах, повидимому, и побудил уйти Лэнгдона и его съемочную группу.
«Топ, топ, топ» («Тгатр, Tramp, Тгатр», 1926) с дебютанткой Джоан Кроуфорд был первым полнометражным фильмом комика; его снял Гарри Эдварде при сотрудничестве сценариста Фрэнка Капры. Последний дебютировал как режиссер фильмом «Сильный человек» (1926). Картина имела большой успех, и трудно сказать, кто в этом «повинен» — режиссер или великий комик. Некая интриганка убеждает жителя маленького городка Гарри Лэнгдона в том, что он великий спортсмен, но его выступление кончается комическим провалом. В фильме были сцены сновидения в цвете и знаменитые кадры со спортивными велосипедами и автомобилями. В «Длинных штанах» («Long Pants», 1927, режиссер Ф. Капра) юного деревенского жителя (Гарри Лэнгдон) обманывает аферистка. И типичной сценой, характеризующей чтото неприятное в герое, была сцена, где ои на велосипеде со все большей скоростью кружит вокруг автомобиля, в котором сидит женщина, не решаясь заговорить с ней. В беседе с Джеймсом Эйджи (для статьи «Величайшая эра комедии») Капра определил комическую сущность Лэнгдона:
«Капра,— писал Эйджи,— владел ключом к верному управлению Лэнгдоном — «принципом кирпича».
Если у Лэнгдона имелось писаное правило,— объяснял он,— то оно звучало так: единственный союзник — бог. Если Лэнгдона мог спасти от полицейского упавший на того кирпич, то причиной падения этого кирпича ни в коей мере не мог быть сам Лэнгдон».
После «Длинных штанов» Лэнгдон расстался с Капрой н Эдвардсом и сам стал режиссером трех последующих фильмов, которые свидетельствовали о его закате. Джеймс Эйджи цитировал Капру в той же статье:
«Ужас положения в том,— говорит Капра,— что снодетская критика разъяснила ему основу его искусства, ун начал интересоваться женщинами. Слишком больрая жизнь для столь маленького человечка. " Лэнгдон снял еще два фильма, работая со сценаристами-интеллектуалами».
На самом деле этими «сценаристами-интеллектуалами» были его брат Джеймс Лэнгдон и Артур Рипли, приведший от Мака Сеннетта (вместе с Робертом Эдди, Кларенсом Хеннеке, Гарри Мак-Коем и Ирлом Родни). Первый из этих фильмов, «Трое уже толпа» («Three's а Crowcb, 1927), был, скорее, не комическим, а мелодраматическим. По мнению Эйджи, «Трое уже толпа» содержал несколько превосходных сцен, в частности кошмар— матч по боксу. Затем «Фёрст нэйшнл» разорвала контракт с ним. Ему стали давать лишь посредственные роли в двухчастевых короткометражках, где повторялись его старые трюки; теперь они уже не казались смешными. «Он так и не понял, что с ним случилось,— говорил Капра.— Он умер в нищете [1944]. У него не выдержало сердце. Он был самым трагическим персонажем в истории кино».
После «Преследователя» («TheChaser», 1928) и «Сердечных хлопот» («Heart ТгоиЫе», 1928) «Фёрст нэйшнл» отделалась от Лэнгдона. Первый из них был возвратом к стилю Мака Сеннетта и его первых фильмов. Но с появлением звука прокатчики не простили ему коммерческого провала «Трое уже толпа» и «Сердечных хлопот». Жан Кокто писал: «Гарри Лэнгдон всегда восхищал меня (он, если я не ошибаюсь, разорил своих продюсеров)». На самом деле это они разорили его. поскольку рн перестал быть хорошим помещением капитала.