Том 4. Драматические произведения
Шрифт:
Никто не выражает неудовольствия. Поэт подходит к хозяйке, которая некоторое время делает умоляющие жесты, но скоро перестает. Поэт спокойно садится в дальний угол. Задумчиво смотрит на Незнакомку. Горничная разносит, что полагается. Из общего бессмысленного говора вырывается хохот, отдельные слова и целые фразы: Нет, как она танцовала! Да ты послушай! Русская интеллигенция…
Кто-то (особенно громко)
Да и вам не поймать! Да и вам не поймать!
Все забыли о Поэте. Он медленно
Бри!
Поэт сразу останавливается. Мгновение кажется, что он вспомнил все. Он делает несколько быстрых шагов в сторону Незнакомки. Но дорогу ему заслоняет Звездочет в голубом вицмундире, входящий из передней.
Звездочет
Извините, я в вицмундире и запоздал. Прямо из заседания. Пришлось делать доклад. Астрономия…
Поднимает палец кверху.
Хозяин (подходя)
Вот и мы только что говорили о гастрономии. Ниночка, не пора ли ужинать?
Хозяйка (встает)
Господа, прошу вас!
Все выходят вслед за нею. В потемневшей гостиной остаются некоторое время Незнакомка, Звездочет и Поэт. Поэт и Звездочет стоят в дверях, готовые выйти. Незнакомка медлит в глубине у темной полуоткрытой занавеси окна.
Звездочет
Нам опять привелось встретиться с вами. Я очень рад. Но пусть обстоятельства нашей первой встречи останутся между нами.
Поэт
Прошу о том же и вас.
Звездочет
Я только что сделал доклад в астрономическом обществе — о том, чему вы были невольным свидетелем. Поразительный факт: звезда первой величины…
Поэт
Да, это очень интересно.
Звездочет (восторженно)
Да! Я занес в мои списки новый параграф: «Пала звезда Мария!» Наука в первый раз… Ах, извините, что я не спрашиваю вас о результатах ваших поисков…
Поэт
Поиски мои были безрезультатны.
Он оборачивается в глубь комнаты. Безнадежно смотрит. На лице его — томление, в глазах — пустота и мрак. Он шатается от страшного напряжения. Но он все забыл.
Хозяйка (на пороге)
Господа! Идите же в столовую! Я не вижу Мэри…
Грозит им пальцем.
Ах, молодые люди! Вы спрятали куда-нибудь мою Мэри?
Всматривается в глубь комнаты.
Где же Мэри? Да где же Мэри?
У темной занавеси уже нет никого. За окном горит яркая звезда. Падает голубой снег, такой же голубой, как вицмундир исчезнувшего Звездочета.
1906
Песня
В любви нет страха, но совершенная любовь изгоняет страх, потому что в страхе есть мучение.
Русь! Русь! — Открыто-пустынно и ровно все в тебе; — ничто не обольстит и не очарует взора. Но какая же непостижимая, тайная сила влечет к тебе? Почему слышится и раздается немолчно в ушах твоя тоскливая, несущаяся по всей длине и широте твоей, от моря до моря, песня? Что в ней, в этой песне? Что зовет, и рыдает, и хватает за сердце?
— Русь! Чего же ты хочешь от меня? Какая непостижимая связь таится между нами? — Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:
Герман.
Елена, жена Германа.
Мать Германа.
Друг Германа.
Монах.
Фаина.
Спутник Фаины.
Коробейник.
Толпа.
Первая картина
Северный апрель — Вербная Суббота.
На холме — белый дом Германа, окруженный молодым садом, сияет под весенним закатом, охватившим все небо. Большое окно в комнате Елены открыто в сад, под капель. Дорожка спускается от калитки и вьется под холмом, среди кустов и молодых березок. Другие холмы, покрытые глыбами быстро тающего снега, уходят цепью вдаль и теряются в лысых и ржавых пространствах болот. Там земля сливается с холодным, ярким и четким небом. — Вдали зажигаются огоньки, слышен собачий лай и ранний редкий птичий свист. На ступенях крыльца, перед большим цветником, над раскрытой книгой с картинками, дремлет Герман. Елена, вся в белом, выходит из дверей, некоторое время смотрит на Германа, потом нежно берет его за руку.
Елена
Проснись, Герман! пока ты спал, к нам принесли больного.
Герман (в полусне)
Я опять уснул. Во сне — все белое. Я видел большую белую лебедь; она плыла к тому берегу озера, грудью прямо на закат…
Елена
Солнце на закате и бьет тебе в глаза: а ты все спишь, все видишь сны.
Герман
Все белое, Елена. И ты вся в белом… А как сияли перья на груди и на крыльях…
Елена
Проснись, милый, мне тревожно, мне тоскливо. К нам принесли больного…
Герман (просыпается)
Ты говоришь — больного? Странно, отчего к нам? Ведь здесь никто не ходит, дорога упирается прямо в наши ворота…
Елена
Он совсем больной, какой-то прозрачный, ничего не говорит… только посмотрел на меня большими, грустными глазами. Мне стало жутко, и я разбудила тебя…
Герман