Том 4. Ход белой королевы. Чаша гладиатора
Шрифт:
У маленького короля задергалась пухлая губка, он вскочил с кресла и сжал кулаки:
– Я не хочу так!.. Я не хочу, у-это, чтобы дядька командовал… Он очень совсем нехороший, он за мерихьянго, он всех против нас. Я его буду скидать вон! – В смятении он схватил за рукав начальника. – А можно мне, у-это, не вставать, не заходить… у-это, как сказать, не всходить на престол? Я лучше буду тут с ребятами, потом учиться, у-это, суворовское училище. Не надо! Не давать меня ему…
Начальник вздохнул огорченно, покачал головой, потом встал, подошел к столу, показал одну из телеграмм. В ней сообщалось, что сегодня днем в лагерь «Спартак»
– Я не хочу, если дядя! Я буду у вас. Вы меня прятайте.
– Нельзя, дружок ты мой дорогой, это такой скандал международный будет, что и представить себе трудно. Ты ведь парень неглупый, сам все понимаешь.
– Что же мне, у-это, делать?.. Научайте!..
– Ну, уж это я тебе советовать не возьмусь, да и права не имею. Ты пойми. Почему тебе не всходить на престол? Взойди, царствуй, как срок придет, на здоровье, но только правь по справедливости, по чести. О людях думай. И действуй с умом. Сейчас-то тебе вольничать не дадут, а вырастешь – поступишь, как народ тебе скажет. Народ кое-чему за это время научится, да и тебе еще учиться и учиться.
А за домом уже послышалось хрумтение шин по песку, звук подъехавших и тормозящих машин. С первой в сопровождении товарища из областного центра сошел чрезвычайный и полномочный посол Джунгахоры. Начальник вывел короля на крыльцо и сам стал поодаль.
Посол приближался, низко кланяясь. Утренние тени были еще длинные. Тень короля пересекла дорожку, и посол старательно обходил эту тень, чтобы зайти к королю сбоку. У посла дергалось маленькое, бурое, сморщенное личико, похожее на сушеную дулю-грушу, и выражение лица было такое сладко-кислое, словно он сам себя раскусил и почувствовал, что трухляв. Глазки-щелочки терялись среди множества морщин. Лицо посла угодливо и суетливо корежилось, морщилось вдоль и поперек, сжималось, перекашивалось. Он умильно жмурился, и казалось, что глаза у посла открываются после этого каждый раз уже не в том месте, где он их сощурил, а совсем между другими морщинами. Он шел бочком, скрючившись пополам, прижимая скрещенные ладони к груди.
О чем говорил посол Джунгахоры с королем, никто не понял. Они говорили на своем языке. Потом оба скрылись в кабинете начальника. И вскоре в лагере стало известно, что королю Дэлихьяру предстоит сегодня же возвращаться на родину, где будет скоро его коронация.
Мрачный Юра-вожатый пришел за вещами короля в палатку номер четыре, когда обитатели ее были на пляже.
Самого Дэлихьяра уже не выпускали с дачи, куда его увел посол. В полдень все собрались послушать радио из Москвы. Теперь уже всем стало известно, что власть в Джунгахоре захватили снова сторонники мерихьянго, самые злостные вымогатели-захватчики, а королю, видно, придется быть лишь куклой на престоле.
Очень обидно было это слышать ребятам, которые прошлой ночью так хорошо обсудили государственные дела Джунгахоры и дали такие важные наказы королю. Вот тебе и реформы!
Из аэропорта сообщили, что в Москве нелетная погода и придется задержать отлет короля до завтра. Но на дачу, где расположился
На рассвете король вместе с послом должен был вылететь в Москву, а потом в Хайраджамбу.
Дело принимало все более скверный оборот.
По радио в вечерних известиях сообщили, что в Джунгахоре проводятся аресты коммунистов и всех, кто выступал раньше против мерихьянго. Вездесущий Тараска вызнал, в какой комнате сидит под присмотром посла король, и нашел удобный момент, чтобы бросить ему в открытое окошко камешек с запиской. Пусть знает, что творится у него в стране.
Глава XV
Луна отвратила лик свой
Пришел к концу этот невеселый для маленького короля и его друзей-пионеров день. Все затихло в лагере «Спартак», но никто в тот вечер не мог сразу заснуть в палатке номер четыре.
Было уже очень поздно, когда снаружи у самой палатки послышались шаги по прибрежному песку и кто-то просунулся головой в палатку.
– Кто это? Кто там? – зашумели мальчики. Вот уж удивились они, когда услышали голос Гелика Пафнулина.
– Это я, ребята, только тихо. Я по первой даче дежурный.
– Гелька, ты? – изумился Несметнов.
– Поздравляю, – сказал Тараска, – в лагере «Спартак» завелись лунатики.
– Может быть, будем посерьезнее? – прошипел Гелик. – Я к вам не балаганить пришел. Имею серьезный разговор. Условия такие: если примете меня обратно на свободную койку – я с вожатым завтра договорюсь, – могу сообщить кое-что важное. Касается Дэльки вашего.
– Он тебе не Дэлька, а король. Это раз! – остановил его Славка Несметнов. – А во-вторых, если ты сюда торговаться пришел и условия ставить, поворачивай на сто восемьдесят градусов и можешь раствориться, как привидение, во мраке ночном. Не больно нужен. Воспринял?
Гелик молчал. Он, видно, раздумывал.
– Ну ладно, – наконец решился он. – Хоть вы от меня и отреклись, вместо того чтобы оказать воздействие, помочь коллективно человеку перевоспитаться… Ладно, можете меня считать кем хотите, а я не такой. Сейчас сами убедитесь. Только тихо. Можно, я войду?
Его впустили, и он сообщил шепотом, что король решил бежать от посла. Он просил Гелика подтащить к окну комнаты на втором этаже, где его запер посол, лестницу, которую оставили монтеры, чинившие электросеть после шторма. Гелик один не в силах подтащить к окну тяжелую лестницу. Надо помочь.
Все вскочили в палатке.
– Стоп! – скомандовал Несметнов. – Я с тобой пойду. Но только смотри у меня, если подведешь. – Он посветил фонариком на Гельку, прошелся по нему лучиком с ног до головы и убедился, что на рукаве Пафнулина краснеет повязка дежурного. – Пойдешь вперед. В случае чего, сообразишь что-нибудь, да? Если кто встретится, понял? А я сзади буду следовать.
– А в палатку вы меня обратно примете?
– И не стыдно тебе в такую минуту выторговывать условия! Привык всегда ловчить, как тебе не совестно!
– Я же не виноват, что меня так воспитали, – залопотал Гелик.
– Ты, пожалуйста, брось ссылаться на это. Дэльку вон тоже воспитывали во дворце, а он настоящий парень, А ты… От самого тоже кое-что зависит, не финти!
– Торгуется еще, нашел время.
– Ребята, я же не торгуюсь, я просто прошу… Я обещаю. Я и так пойду, все сделаю, но только вы меня примите обратно.