Том 4. Лунные муравьи

Гиппиус Зинаида Николаевна

Жадны звонкие копыта; Шумно, дико и темно… Там – веселье с кровью слито. Тело в тело вплетено… Вес разбито, все забыто, – Пейте новое вино. Жадны звонкие копыта… Будь что будет, – все равно.

Это в октябре 1905 года, а в декабре того же года:

Тайна есть великая, запретная, Есть обеты – их нельзя

развязывать. Человеческая кровь – заветная: Солнцу кровь не велено показывать.

Так вот откуда пошло, где и когда началось. Лунно-муравьиная чума от крови, показанной солнцу. Самоубийство – за убийство, казнь – за казнь, кровь – за кровь.

Те пятна ржавые вкипели, Их ни забыть, ни затоптать. Горит, горит на темном теле Неугасимая печать.

О, конечно, можно бы перевести и на прозу эту поэзию… Сначала кровавый, потом пыльный вихрь:

Едко, сладко дышит тленье. В сером вихре тает плоть. Помяни мое паденье На суде Твоем, Господь!

И наконец, серая слякоть:

Тучны, грязны и слезливы, Оседают небеса. Веселы и шепотливы Дождевые голоса… О гниеньи, разложеньи Все твердят, – не устают, О всеобщем разрушены! Умирании поют.

Та самая слякоть, в которой мы и сейчас находимся.

Мы, тихие, в себе стыдимся Бога, Надменные, мы тлеем, не горя. О, страшная и рабская дорога! О, мутная, последняя заря!

Подписано 1904 – до «освобождения», но можно бы подписать и 1910-11-12 и еще Бог весть каким годом, потому что в этой неподвижной серости, однозвучной слякоти само время как будто остановилось, сделалось вечностью.

Единый миг застыл – и длится, Как вечное раскаянье. Нельзя ни плакать, ни молиться… Отчаянье! Отчаянье! Сомкни плотней пустые очи И тлей скорей, мертвец. Нет утра, нет дней, есть только ночи… Конец.

Конец «лунных муравьев»: подломились лапки, хрустнул, завалился и подох.

Какая-то московская барышня из красного знамени, с которым в 1905 году шла на похоронах Баумана, в 1910 году сшила себе декадентское платье для маскарада. Вот в кратчайшем символе судьба всех «лунных муравьев», тот хваленый отказ от общественности, возврат к личности, о котором так хлопочут «Вехи».

Бывшие декаденты в искусстве – теперешние «лунные муравьи» в жизни. Слепое самоутверждение приводит к саморазрушению, к самоубийству личности. Это две стороны одного и того же. Единый первоисточник обоих ядов, и декадентского, и «лунно-муравьиного». Вот что знает 3. Гиппиус, вот с чем она борется. Вся ее поэзия – удачная или неудачная, но несомненная попытка

борьбы именно с этою заразою, поиски за противоядием именно от этих ядов.

Только в самом конце декадентства старого, слепого, нерелигиозного утверждения личности – ее острейшее острие ломается, или, вернее, сама личность переламывает, перебарывает, преодолевает себя, чтобы выйти в общественность, уже не старую, слепую, а новую, зрячую религиозным зрением. Вот чем отличается 3. Гиппиус от всех своих сверстников, русских декадентов. У них у всех личное остается личным.

От уединения к соединению, от себя ко всем, – таков путь 3. Гиппиус, еще не пройденный, но уже начатый.

Чтобы спастись, надо знать, отчего гибнешь. На вопрос: отчего? – нельзя точнее ответить, чем отвечает поэт.

Кем не владеет Бог, – владеет Рок.

Это верно не только о каждом человеке в отдельности, но и о целых поколениях, о целых народах.

Страшное, грубое, липкое, грязное, Жестко-тупое, всегда безобразное… Трупно-холодное, жалко-ничтожное, Непереносное, ложное, ложное. Но жалоб не надо; что радости в плаче? Мы знаем, мы знаем: все будет иначе.

Было и будет. Святое в бывшем, святое в будущем.

И вижу я: на ком-то загораются Сияньем новым белые венцы Нал временем, во мне, соприкасаются Начала и концы.

Было начало, будет конец. Соприкоснется святыня со святынею, бывшее с будущим.

Мы ни там, ни тут. Дело наше такое, бездомное. Петухи поют, поют… Но лицо небес – еще темное. На деревья гляди, на верхи; Не колеблет их близость рассветная. Все поют, поют петухи; Но земля молчит, неответная…

Пусть молчит, только бы этот крик петухов, ночью о солнце, не умолкал.

Напророчили вещие птицы, Отмерцали ночные зарницы, – Солнце встает вдали… Какою мерою любовь измерить? О, дам мне, о, дай мне верить В силу моей земли!

Только бы вера была, и сила будет, солнце встанет. Тогда-то ответит земля на крики вещих птиц…

Комментарии

Лунные муравьи. Шестая книга рассказов^*

Все рассказы этого сборника печ. по изд, Гиппиус 3. Н. Лунные муравьи. Шестая книга рассказов. М.: Альциона, 1912. О шестом сборнике рассказов Гиппиус рецензии напечатали журналы «Новая жизнь» (1912. № 5. An. Н. Чсботаревская), «Современник» (1912. № 5. Б. А. Садовской) и «Путь» (1912. № 8).

Лунные муравьи^*

Биржевые ведомости. 1910. 5, 6, 9 февр. № 11550,11552,11556 (утренние выпуски. С подзаголовком «Наша правда»); Новое слово. 1910. № 2.