Том 4. Сорные травы
Шрифт:
— Готово?
— Готово.
— Ну-с… посмотрим: «Три мальчика имели двенадцать пушек: первый имел три пушки, второй вдвое больше, а третий имел остальные. Сколько пушек имел каждый мальчик?»
— Ну, милый мой, какая же это задача? Ее и шестилетний ребенок решит. Нет, ты составь задачу посложнее, подлиннее. Чтобы ее решить было не так легко.
— Подлиннее? — тоскливо сказал Черепицин. — Сейчас.
— Да, да. Понимаешь, чтобы она была запутаннее, а то что это такое — три строки, и готово.
Усевшись снова за стол, долго тер бедный Черепицин свою бедную пустую голову.
— Длинную задачу… Ну, как ее там сочинишь, длинную-то?
Только через полчаса поднялся он с места и неуверенно подошел к экзаменатору.
— Сделал? Ну, давай. Гм… «Три виноторговца купили 12 кусков сукна. Один выехал из Москвы, другой ему навстречу из Петербурга, а третий устроил бассейн и выпустил туда все вино в четыре часа… Если из одного крана вода выливается в час сто ведер, а в другой кран вливается пятьдесят, то спрашивается, сколько было воды. От Петербурга до Москвы 6400 верст, а из Москвы в Петербург вдвое дешевле: спрашивается, сколько стоили билеты двух виноторговцев, если один выехал туда, а другой обратно. Сочинил ученик 2-го класса Михаил Черепицин!»
— Здорово! — сказал учитель. — Ступай домой, больше нам от тебя ничего не надо.
С искаженным от ужаса лицом вышел на улицу Черепицин. Увидел нищего, подошел к нему и сказал плачущим голосом:
— Ты, наверное, не молился… Отдавай мои две копейки!
Японская борьба
Общий друг и благоприятель Саша Кувырков вошел в комнату, оглядел снисходительно всю компанию и очень бодро воскликнул:
— Ну, вы! Червяки дождевые! Что сидите, нахохлившись? Нужно быть радостными, бодрыми и здоровыми! Спортом нужно заниматься.
Это было что-то новое…
Все подняли головы и вопросительно поглядели на Сашу.
— Это ты с каких же пор стал спортсменом? — осведомился долговязый Бачкин.
— Я-то? Меня, братцы, всегда к этому тянуло. Что может быть лучше гармонически развитого тела… И теперь… Вы знаете, я будто снова на Божий свет народился…
— Господи! Еще раз? Нам тебя и одного было довольно.
— Вы — лошади! Поймите вы, что с тех пор, как я стал изучать джиу-джитсу, я хожу, дышу и говорю по-новому.
— Чего-о?
— Что «чего»?
— Как ты сказал, какое слово?
— Джиу-джитсу. Японская борьба.
— Ага. Очень приятно. Садитесь.
— Эх вы, деревянные мозги! Вы все готовы высмеять, над всем вы издеваетесь, а того не знаете, что джиу-джитсу такая борьба, в которой маленький хрупкий человек расшвыряет трех больших верзил.
— Что ты говоришь, Саша?!
— Вправду, Саша?
— А, что мне с вами говорить! Я вас просто отошлю к Ганкоку!
—
— Кто же этот удивительный Ганкок?
— Ганкок? О, это, братцы, человек! Он систематизировал и привел в порядок весь огромный материал по истории борьбы джиу-джитсу.
Раздались восторженные восклицания:
— Какой молодец!
— Тебе бы так.
— Обязательно запишу его имя в поминание за здравие.
— Боже, как вы омерзительны своей самовлюбленной тупостью. Я вам говорю серьезно, я раскрываю перед вами одно из лучших сокровищ великого японского народа, а вы хрюкаете, как меланезийские дикари над граммофоном!..
— Слава Богу! Наконец-то Кувырков вышел из себя.
— Да право! Я, может быть, и сам раньше думал, как вы, но, когда приступил к изучению джиу-джитсу, я благоговейно преклонил голову.
— Ну, не волнуйся, чудак. Расскажи лучше, в чем там дело?..
— Понимаете, это все основано на изучении мускулов и нервных центров человеческого тела. Нажатием известного места на тыльной части кисти руки можно, например, парализовать всю руку и привести человека в беспомощное состояние…
— А ну, покажи.
— Хорошо. Дай-ка ты, Володя, свою руку. Да не бойся, чудак. Джиу-джитсу тем и хорошо, что без злой воли не наносит членовредительства. Давай руку, Володя, не бойся….
— Я не боюсь, — простодушно сказал Володя, протягивая руку.
— Ну вот… Видите это место? Тут, между двумя суставами. Ну вот — я нажимаю это место… больно?
— Нет, ничего. Только ты ногтем не дави.
— Я не давлю, Боже меня сохрани. Больно? Чувствуешь ты, как рука постепенно немеет?
— Нет, как будто ничего.
— Постой… Ах, да, я не ту руку взял. Дай другую.
— На.
— Ну, вот. Больно?
— Да, как будто немножко больно, — сказал добряк Володя, сжалившись над пыхтящим, измученным Сашей Кувырковым.
— То-то и оно. Это еще ничего. А то есть страшные вещи: ребром ладони, если ударить наискосок, можно переломить руку.
— Чью? — робко спросил кто-то.
— Понятно, чужую. Что за дикий вопрос. А вы знаете, например, лучший способ обезвредить противника, не трогая его пальцем?
— Нет, нет. Покажи, Саша.
— Ну вот, скажем, возьмем Бачкина. Пойди сюда, Бачкин. Вот, например, Бачкин подходит ко мне с намерением напасть на меня. Подходи, Бачкин, с намерением напасть на меня.
— Ну, подходи же, Бачкин, — поощрительно зашумела заинтересованная компания. — Подходи, не бойся.
— Подходить, значит, нужно с намерением напасть? — переспросил добросовестный Бачкин.
— Ну да!
Бачкин выпучил самым злодейским образом глаза, растопырил руки и, рыча, стал приближаться к мужественно ожидавшему его Кувыркову.