Том 42. Гимназистки (Рассказы)
Шрифт:
Верочка смущенно и вопросительно взглянула на хозяйку.
Та развела руками:
— Уж и не знаю, что делать! Ума не приложу! Как бы сам чего доброго не рассердился. Ребенка, скажет, не учительницу взяла! То-то. А по виду-то вы мне нравитесь: скромная, тихая, видать, девица. Вы вот что: заходите-ка вечером ужо. Я с мужем переговорю, как он вернется. Тогда и ответ дам. Вы по каким
— После гимназии, если позволите. Так с трех до пяти.
— И очень даже прекрасно! Мои Гусыни тоже к этому времени домой из гимназии приходят.
— Мамочка! Как вам не совестно нас так при посторонних называть! — взмолилась одна из дочерей.
— Ну ладно, от слова не поглупеете больше, — отмахнулась от них мать. Потом снова проговорила по адресу Верочки:
— Так вы вечерком ужо забегите! А не то ваш адрес дайте… Поля, запиши… Малаша за булками вечером пойдет, прогуляется и до вашей квартиры. Вы где живете?
Верочка поторопилась дать адрес.
— Вы одна или при родителях? — не без некоторой доли любопытства осведомилась хозяйка.
— Нет. Я с бабушкой.
— Так, так. Сирота, значит.
— Да.
— Ну, Господь с вами, ступайте. Как сам домой вернется, мы вас и оповестим. А условия наши в газете были, так что об иных каких и не приходится говорить.
И пожав руку Верочке своей пухлой мягкой ручкой, хозяйка вышла. Ее обе дочери остались с девушкой. Обе девицы смотрели на нее ласковыми, доброжелательными глазами, точно хотели сказать: "Не беспокойся, пожалуйста, ты нам очень нравишься, очень, очень!"
Смущенная Верочка поторопилась распроститься с ними и уйти.
Дождь перестал, но на улицах было по-прежнему сыро и неприглядно, когда Верочка торопливо шагала по направлению к своей крохотной квартирке на Боровой. Было около одиннадцати часов, и идти в гимназию не стоило так поздно.
Тихо-тихо позвонила Верочка, чтобы не испугать бабушку у своей двери. Но тем не менее старушка уже встревожилась ее ранним приходом.
— Что ты так рано, деточка, разве вас распускают в такие часы? — взглянув в лицо внучки, взволнованным голосом осведомилась старушка.
Верочка встретила этот взгляд, потупилась и вспыхнула до
Обняв за шею обеими руками свою старушку, она рассказала ей все, всю свою маленькую тайну, спрятав пылающее личико на ее груди. Захлебываясь словами, Верочка торопилась облегчить свою душу признанием.
— Только теперь надо вооружиться терпением, бабушка, и ждать до вечера. Каков-то будет ответ?!
Старушка ничего не сказала. Только глаза подняла на образ. А в сердце ее воскресла мгновенно такая огромная, такая жгучая радость, что, казалось, оно, это бедное старенькое сердце, не выдержит ее. И не за урок, не за возможность выхода из нужды, посланную им Богом, благодарила Его, Милостивого, в эти минуты старушка, а за то, что есть у нее Верочка, редкая, заботливая, сокровище-Верочка, какой другой не сыщется во всем мире!
Весь этот день Верочка провела в тревоге. Каков-то окажется ответ купчихи! Что ожидает ее? А бабушка была спокойна. Бабушка знала твердо, бабушка верила, что доброе начало не останется без награды. Верочка хотела трудиться для своей старушки. Стало быть, Бог Милосердный поддержит Верочку. И бабушка не ошиблась.
Ровно в семь пришла толстая Малаша. Письма она не принесла никакого. Только передала на словах.
— Велели приходить завтра. В три часа. Сам согласился.
И только.
Но с этой коротенькой фразой для бабушки с Верочкой началась новая жизнь.
Старшего удалось убедить подождать еще месяц с платой за квартиру. Удалось упросить отсрочки и у прочих кредиторов. А тут еще подвернулся и другой урок. Фруктовщица, как называла за глаза мать Гусынь Верочка, рекомендовала ее в дом своих знакомых, где требовалось готовить маленькую дочку. Дела бабушки и Верочки поправились сразу. Верочка ожила, повеселела. Ожила и бабушка. Теперь у нее была возможность приобретать лекарство от ревматизма и питаться не одним картофелем с хлебом.
А через год, когда Верочка окончит гимназию и исключительно примется давать уроки, о, тогда!..
Об этом славном времечке сладко мечтают обе — и бабушка, и внучка!