Том 5. Чудеса в решете
Шрифт:
— Скажите, мальчик, где тут у вас по переводам получают?
— У третьей колонны, налево.
Проворный мальчишка в коричневой куртке с золоченными пуговицами, хотел прошмыгнуть мимо, но посетитель задержал его и, снисходительно улыбнувшись, сказал:
— Небось, вам, мальчик, уже надоели все эти вопросы?.. Вот, думаете вы, как это просто, и надпись есть: «получение по переводам», a все спрашивают, справляются. Сколько жалованья получаете?
— Восемь рублей.
— Ну, что ж, — задумавшись решил посетитель, — все-таки родителям подмога.
— У родителей, — с важным видом пискнул мальчишка, втайне польщенный такой содержательной беседой.
— Ну, ну. Это хорошо. Вы старайтесь.
Посетитель подошел к барьеру и, облокотившись о него, закивал головой заведующему оплатой переводов.
— Здравствуйте, здравствуйте. Ну, как банковские дела? Подвигаются? Ничего? Все благополучно?
— Благодарю вас, ничего. У вас что? Перевод?
— Да, знаете… Хотелось бы получить. Жена-то у меня живет в Кременчуге, ну, a мне тут и понадобились деньги. Я ей и пишу: «Лиза, дескать, вышли немного, чтобы»…
— Хорошо, хорошо. Позвольте ваш перевод.
— Вот он — видите. Тут и сумма обозначена, и число, и от кого, и что — все есть. Женаты?
— Что?
— Вы-то, я спрашиваю, женаты? Или в холостяках все еще маячите? Теперь как-то меньше стали жениться…
— Паспорт с вами? — тоскливо спросил заведующий переводами, поглядывая на кучку клиентов, толпившихся за спиной добродушного посетителя.
— Паспорт? А зачем? Ведь я сам пришел. Если бы мой слуга пришел, или там брат, или кто нибудь, вообще, из хороших знакомых — тогда я понимаю. А так — зачем же?
— Простите, без паспорта мы не можем выдать.
— Вы меня ошеломляете. Объясните мне, почему такое странное правило?
— Да видите ли что… Мало ли что…
— Совершенно с вами согласен, — ответил посетитель. — Но вы были бы правы, если бы дело шло о какой-нибудь большой сумме… Ну, там — пять или десять тысяч… А тут? Какие-то сто двадцать пять рублей…
— Да, но раз такое правило, я, как ответственное лицо, не могу рисковать.
— Милый! Да разве же я не согласен!? Зверь я, что ли?! Бегемот какой-нибудь? Я согласен! Но тут, изволите видеть, есть одно маленькое «но»… Вы, конечно, ответственное лицо, но — вы слышите это «но»? но никто не имеет права делать из вас машину, бессловесный рычаг какой-то. Вы должны рассуждать! Как же вы должны рассуждать в данном случае? А так: вот пришел человек получать до переводу 125 рублей, a паспорта-то у него и нет. Жулик он или не жулик? Украл он этот перевод или честно получил от жены по почте? Прежде всего посмотрите на мое лицо! Всмотритесь в мои глаза! Могут быть такие глаза у жулика? Нет! Это первое. Второе: жулик бы не действовал так просто, как я, простите, мол, паспорта не захватил, прошу выдать просто так, на доверие. Жулик к доверию никогда не обратится! Да он вам, батенька, тысячу документов поделает, паспорт украдет да подсунет, но о доверии даже и не вспомнит! Теперь — третье: жулик не будет получать такую маленькую сумму, не будет рисковать из-за какой-то сотни слишком. Затем, заметьте: жулик для вашего усыпления всегда выведет не круглую сумму, a какую-нибудь самую заковыристую: 352 рубля 17
— Простите, вы задерживаете публику.
— Вот-то чудак человек! Да не я задерживаю публику, a вы меня задерживаете! Подумаешь, велика важность — 125 рублей. Да я, может быть, такую сумму в один раз в ресторане оставлял.
— Нет, без паспорта мы выдать не можем.
— Так-с. Значит, я, по-вашему, жулик?
— Я этого не смею сказать; но раз существует правило — я не могу рисковать…
— Эх, вы! А прелесть риска для вас ничто? Сейчас видно, что вы не спортсмен! Риск должен захватывать, должен кружить голову!.. Не дадите? Ну, хотите я вам дам честное слово, что перевод мой и что тут нет никакого подвоха? Ну? Вот — смотрите.
Посетитель положил руки на грудь и сказал проникновенным голосом:
— Клянусь вам и даю честное слово, что перевод мой…
— О, Господи! Неужели вы не понимаете простых вещей?! — застонал чуть не плачущий служащий. — Не могу я, поймите! Если бы еще тут был кто-нибудь из ваших знакомых, который подтвердил бы…
— За этим только и остановка?! Так бы вы и сказали. Вот давайте познакомимся и дело с концом. Позвольте представиться: Тимофей Николаевич Двоеруков, помещик. Очень рад. Вас как зовут?
— Меня зовут Василием Николаевичем, — полусердито, полусмеясь, проворчал служащей. — Но это, все равно, ни к чему не поведет!.. Какое же это знакомство, если я вас совсем не знаю?!
Посетитель поглядел на служащего опечаленными глазами…
— Спасибо, спасибо вам, Василий Николаевич, за такое отношение… Значит, я, по-вашему, жулик? Бог вас простит это, Василий Николаевич. Но я утверждаю, что когда вы познакомитесь со мной ближе, вы поймете меня и оцените… Что вы делаете сегодня вечером? Завернули бы ко мне, я тут недалече на проспекте живу… Попили бы чайку, погуторили…
— Спасибо, но у меня… совсем нет времени. И умоляю вас — не задерживайте очереди. Смотрите, какой хвост образовался благодаря вам.
— Хвост большой, — задумчиво сказал Тимофей Николаевич, оглядываясь. — Так что же мне делать, дорогой, Василий Николаевич?.. Посоветуйте. Бросьте этот сухой официальный тон, так гармонирующий с деловой суетой, мраморными колоннами и щелканьем счетов. Посмотрите на меня ласково, ведь вы же человек и я человек… Неужели, завет Христа, что все люди — братья… Эх, Господи! Солнца бы сюда побольше! Ласки побольше.
Служащий потер горячую голову и пролепетал, обессиленный:
— Пойдите, попросите директора. Если он согласится…
— Спасибо, Василий Николаевич. Вот это человеческое отношение! Куда идти-то? Направо?
Войдя в кабинет директора, убранный со строгой, чисто деловой роскошью, Тимофей Николаевич приостановился у письменного стола и огляделся:
— Какое у вас тут строгое настроение. Воображаю, как бы на меня посмотрели, если бы я в этой обстановке затанцевал гопака… Страшно у вас тут, холодно. А я к вам, Яков Матвеич, по делу. Я уже узнал, как вас зовут — не удивляйтесь. А моя фамилия Двоеруков, Тимофей Николаич. Душевно рад. Работаете все, хлопочете? Солидное у вас учреждение, богатое. Женаты?