Том 5. Дживс и Вустер
Шрифт:
— Да, сэр, вы совершенно правильно заметили, что полицейский Оутс — солидный семейный человек. Я лишь предлагаю применить в нынешних чрезвычайных обстоятельствах тот же принцип. Оутса следует сманить тем, что согласуется с психологией данного индивидуума. Я бы высказал мысль, что мистер Финк-Ноттл должен довести до сведения полицейского, будто он видел его каску у вас.
— Вот это мысль!
— Да, сэр.
— Я все понял. Потрясающе! Именно то, что нужно. Судя по остекленевшим глазам Гасси, он ничего не
— Не так давно, Гасси, невидимая рука похитила головной убор этого служителя закона, тем самым плюнув ему в душу. Дживс считает, что, если ты сообщишь ему, будто видел означенный убор в моей комнате, он примчится сюда, как разъяренная тигрица, у которой украли детеныша, предоставив тебе полную свободу действий. Такова ведь суть вашего замысла, верно, Дживс?
— Совершенно верно, сэр. Гасси на глазах оживал.
— Теперь дошло. Хитро придумано!
— Еще бы. Хитрейший ход, и с каким тонким знанием психологии. Великолепно, Дживс.
— Благодарю вас, сэр.
— Гасси, он сразу же клюнет. Скажешь ему, что каска у меня, выбьешь стекло и хвать корову. Проще простого. Маленький ребенок справится. Об одном я жалею, Дживс: мы лишаем тетю Далию всякой надежды заполучить сливочник. Ужасно досадно, что на него сейчас такой спрос.
— Согласен, сэр. Но, может быть, миссис Траверс поймет, что мистеру Финк-Ноттлу он нужнее, чем ей, и отнесется к потере философски.
— Может быть. А может быть, и нет. Но все равно ничего не поделаешь. В таких случаях, как нынешний, когда сталкиваются интересы индивидуумов, кто-то неизбежно терпит поражение.
— Совершенно справедливое наблюдение, сэр.
— Не бывает в жизни, чтобы всегда все хорошо кончалось, — я хочу сказать, у всех без исключения.
— Не бывает, сэр.
— Сейчас главное — устроить судьбу Гасси. Поэтому не теряй времени, Гасси, и да поможет тебе небо в твоих трудах.
Я закурил сигарету.
— На редкость здравая мысль, Дживс. Как вы до нее додумались?
— Меня натолкнул на нее сам полицейский, сэр, когда я с ним болтал. Из его слов я заключил, что он и в самом деле подозревает вас в похищении своей каски.
— Меня? Но почему, черт подери? Ведь я его почти не знаю. Я думал, он подозревает Стиффи.
— Сначала он действительно подозревал мисс Бинг, сэр. И до сих пор считает ее вдохновительницей преступления. Однако, по его мнению, у барышни был соучастник, который выполнил черную работу. Как я мог заключить, эту версию поддерживает и сэр
В памяти всплыло начало моего разговора с папашей Бассетом в библиотеке, и я наконец-то понял, чего он добивался. В словах, которые казались мне тогда пустым сотрясением воздуха, я уловил зловещую подоплеку. Я-то думал, мы просто сплетничаем о волнующих событиях, которые только что произошли, а он на самом деле прощупывал меня и даже допрашивал.
— Но
— Когда полицейский встретил вас сегодня перед вечером на дороге, он обратил внимание, что между вами и мисс Бинг существуют теплые, сердечные отношения. А когда он нашел на месте преступления перчатку, его подозрения усилились.
— Дживс, я вас не понимаю.
— Он считает, сэр, что вы влюблены в мисс Бинг и носили ее перчатку у сердца.
— Если бы я носил ее у сердца, как бы я умудрился ее уронить?
— По его представлению, сэр, вы достали ее, чтобы прижать к губам.
— Ну, это уж слишком, Дживс. Чтобы я стал прижимать к губам перчатки в тот самый миг, когда готовлюсь умыкнуть у полицейского каску?
— Вероятно, так поступил мистер Пинкер, сэр.
Я хотел было объяснить Дживсу, что в любой ситуации Пинкер поступит совсем не так, как обыкновенный нормальный человек, у которого в голове чуть больше мозгов, чем у выскакивающей из часов деревянной кукушки, но мне помешал вновь появившийся Гасси. Он был окрылен, я понял, что дела идут неплохо.
— Берти, Дживс оказался прав, он будто прочел мысли
Юстаса Оутса.
— Его заинтересовало твое сообщение?
— В жизни не видел, чтобы полицейский пришел в такое волнение. Он чуть не бросил свой пост и не помчался сломя голову сюда.
— Почему же не помчался?
— Не осмелился, ведь сэр Уоткин велел ему стоять на посту у двери.
Я понимал психологию этого человека. Он был в точности как тот парень, который стоял и стоял на горящей палубе, когда все остальные с нее попрыгали.
— В таком случае он, надо полагать, сначала известит папашу Бассета о ставших ему известными фактах и после этого попросит позволения действовать?
— Да. Думаю, он явится с минуты на минуту.
— Гасси, тогда тебе не надо быть здесь. Иди-ка лучше в холл.
— Бегу. Я только пришел сказать.
— Как только он отойдет от двери, ты сразу в гостиную.
— Конечно. Положись на меня. Дело не сорвется. Дживс, это была гениальная мысль.
— Благодарю вас, сэр.
— Представляете, какой камень у меня с души свалился, ведь через пять минут все будет улажено. Об одном я только жалею, — задумчиво произнес Гасси, — зря я отдал старику блокнот.
Он сообщил об этом чудовищном поступке словно бы мимоходом, и я не сразу понял, какими последствиями он чреват. Когда же осознал, ужас проник в каждую клеточку моего тела. Казалось, я сижу на электрическом стуле, и палачи уже включили ток.
— Ты отдал старику блокнот?
— Да. Когда он уже уходил. Я подумал, там есть ругательства, которые я забыл.
Я схватился дрожащей рукой за каминную полку, иначе бы упал.
— Дживс!
— Слушаю, сэр?
— Еще бренди.
— Сейчас, сэр.