Том 5. Пьесы 1867-1870
Шрифт:
Лидия. Как же может выразиться мое расположение? Вы у нас и так, как родной.
Кучумов (подвигаясь). Как родной, как родной…
Лидия. Однако какая же вы можете быть мне родня? Для брата вы уж стареньки. Хотите быть папашей на время?
Кучумов (опускаясь на колени и целуя ее руку). Папашей, папашей.
Лидия (отнимая руку). Шалишь, папашка!
Кучумов.
Глумов показывается на пороге и быстро уходит.
Лидия (встает). Тебе стыдно шалить, ты не маленький.
Кучумов встает с колен. Входит Андрей.
Андрей. Господин Телятев.
Лидия. Проси.
Андрей уходит.
Кучумов. Аddio mia carina! [8] Лечу по вашим делам.
8
Прощай, моя дорогая!
Лидия. По каким?
Кучумов. После узнаете. (Уходит.)
Входит Телятев.
Лидия и Телятев.
Телятев. Казните, да только поскорее. Если вы хотите дуться на меня, так я убегу куда-нибудь в лес. Вы лучше прибейте меня, только потом смилуйтесь надо мной. Я не могу жить без вас, на меня нападает сплин, и я застрелюсь, как англичанин.
Лидия. За что мне сердиться на вас?
Телятев. Ну, вот какие слова! Ведь это кинжалы.
Лидия. Чем вы хуже других? Есть и хуже вас.
Телятев. Ну, вот опять! Терзать желаете? Говорите прямо, что негодяй.
Лидия. Не спорю. Вы много виноваты передо мной, очень много! Вы причина того, что я вышла за человека, которого не люблю.
Телятев. Не любите? Это очень хорошо.
Лидия. Да, кажется, и он меня не любит.
Телятев. Не любит! Бесподобно!
Лидия. Что же тут хорошего?
Телятев. Не знаю, как для вас, а для нашего брата, беспутного холостяка, это находка. Мы ведь сироты, всю жизнь таких случаев ищем.
Лидия. Вы безнравственный до мозга костей.
Телятев. Ну, еще как-нибудь побраните!
Лидия. Довольно бранить. За что? За то, что вы меня любите? За любовь разве можно бранить? За то, что вы не женились на мне, любя меня? Так ведь это прошло. Этой беды вам поправить нельзя.
Телятев. Жениться нельзя. Это верно. Любить можно.
Лидия. Разве я могу запретить?
Телятев. Ну, на что вам много? Возьмите пока одного.
Лидия. Вы еще плохо жизнь знаете. Одного-то и не хорошо, сейчас разговоры пойдут, а как много-то, так и подозрения нет. Как узнаешь, который настоящий?
Телятев. Так вы возьмите меня настоящего, да еще человека четыре сверхштатных.
Лидия (смеясь). Вы такой шут, что на вас решительно сердиться нельзя.
Телятев. Гнев прошел. Можно теперь любезные слова говорить?
Лидия. Говорите, я люблю вас слушать. Ведь вы милый! А?
Телятев. Ей-богу, милый. Как вы похорошели! Знаете, какая перемена в вас? Такая перемена всегда…
Лидия. Нет, вы, пожалуйста, пожалейте меня! Я еще недавно дама, не успела привыкнуть к вашим разговорам! Я знаю, какие вы вещи дамам рассказываете.
Телятев. Как жаль, что вы не привыкли! Привыкайте поскорей, а то скучно. Обратимся к старому. Скоро вы заведете саvalier serventе [9] ?
Лидия. Да разве у нас это принято?
Телятев. Надо завести этот прекрасный обычай. Хорошее перенимать не стыдно.
Лидия. А мужья что скажут?
Телятев. Привыкнут понемножку. Ну, конечно, сначала многих из нас, кавалеров, побьют довольно чувствительно, особенно купцы; многих сведут к мировым; а там дело и пойдет своим порядком. Первые должны пожертвовать собой, зато другим будет хорошо. Без жертв никакое полезное нововведение не обходится.
9
поклонника
Лидия. Прекрасно, но едва ли это скоро введется.
Телятев. Уже начинаем, уж несколько жертв принесено: одного в синюю кубовую краску окрасили, с другим еще хуже было.
Лидия. Ну вот, когда этот похвальный обычай укоренится…
Телятев. Тогда вы возьмете меня.
Лидия. Если будете стоить. Вы очень ветрены.
Телятев. Отчего я ветрен, знаете ли?
Лидия. Оттого, что душа мелка.
Телятев. Нет! Оттого, что мне постоянным быть не для кого. Прикажите, и я буду постояннее телеграфного столба.
Лидия. Испытаем.
Телятев. Испытаете? Да я за одно это сейчас буду у ног ваших.
Лидия. Нет, уж от этой церемонии вы меня увольте! Можно и без нее обойтись.
Телятев. Как угодно. Однако я все-таки чувствую потребность оказать вам какую-нибудь видимую, осязательную ласку.