Том 5. Приношение современному монашеству
Шрифт:
«Подобает научиться духовному закону, возложить на себя подвиги [671] о благочестии и постигающие скорби переносить с терпением, как свои. Без этого никто не может сделаться истинно премудрым».
На вопрос, какие бы то были подвиги о благочестии, преподобный Марк отвечал: «Это заповеди Христовы, из которых первая и величайшая — любовь. Она не мыслит зла, вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит [672], по слову Писания. Поступая так, она не судит тех, которые представляются обижающими ее. Любовию мы различаемся один от другого, и все недостаточествуем по отношению к ней, ожидая восполнения этому недостатку от благодати Христовой, если мы не вознерадим о возделывании любви по нашим силам. Бог знает и сколько мы не можем сделать по немощи, и сколько не совершаем дел любви по нерадению. Любовь укрепляется не от одних произвольных трудов, но и от случающихся скорбей: и потому мы нуждаемся, чтоб Бог ниспослал нам много терпения и кротости. По отношению к этому говорит Апостол: хотяй быти мудр в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет [673]. Мудрые по букве признают согрешающими одних обижающих, а премудрые по Духу Божию, будучи и обижаемы, порицают себя, когда не переносят обид терпеливо, с благим произволением, с радостию. Порицают они себя не только за это, но и по той причине, что признают скорби возникшими из данного ими некогда повода, из какого-либо прежнего согрешения, хотя согрешения бывают легче и тяжелее одно другого. Кто мстит за себя, тот как бы обвиняет Бога в бессудии, а кто претерпевает нашедшую скорбь, как свойственную себе, тот терпением приносит
«Имеются три вида благочестия: первый состоит в том, чтоб не согрешить; второй — в том, чтоб, согрешивши, терпеливо переносить приключающиеся скорби; третий — в том, чтоб плакать о недостатке терпения, если не переносим скорби с должным терпением. Если мы здесь не совершим примирения с Богом, установленными от Него средствами, то это по необходимости навлекает на нас подсудимость на будущем {стр. 168} Суде: разве только Бог, увидев, что мы смирились и плачем, изгладит, как Сам ведает, грехи наши всесильною благодатию Своею. Если же мы не только не смиримся и не восплачем о нерадении в исполнении вышеупомянутых видов благочестия, но и еще будем защищать себя словами мирской премудрости (учености) и ею превозноситься над благоговейными, то как будем помилованы, действуя противоположно условиям помилования?»
Когда преподобный беседовал так, — «один из учеников его, уповавший на воздержание свое, и по этой причине пребывавший вне познания истины, — покушавшийся претерпевать все скорбное, но неправильно думая о себе, что страдает как мученик, возразил Старцу: «Где говорит Писание, что по вине каждого и по праведному суду Божию находят бедствия на человеков?»
Старец отвечал: «Возлюбленный! найдешь это во многих местах Писания, как в Ветхом, так и в Новом Завете. Впрочем, и мы укажем тебе некоторые из таких мест, если желаешь того. Уразумев истину, отвергни высокомудрие — мало этого — отвергни зломудрие, и приобрети смирение, заимствовав его от Бога, Который сказал: возмите иго Мое на себе и научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем: и обрящете покой душам вашим» [674].
Ученик остановил Преподобного на этом слове и сказал ему: «Если каждый из нас подражает смирению Христову тем, что признает постигающие его скорби должным себе воздаянием, как сказано тобою, то из этого очевидно явствует, что и Христос, пострадав, исполнил долг свой. Но я считаю такое мнение богохульством». — Авва отвечал: «Скажи мне, возлюбленный, берущие взаем деньги, при поруке поручителей, одни ли должники? или одинаково с ними должники и поручившиеся за них?» — Ученик: «Очевидно, что и поручившиеся». На это Старец: «Будь же убежден со всею достоверностию, что Христос, восприняв нас, соделал Себя должником, как и Божественное Писание свидетельствует о Нем: Агнец Божий, вземляй грехи мира [675], быв по нас клятва [676]. Он восприял смерть за всех нас; Он умер за всех нас: тебя ли одного не восприял Он? объясни это искренно». — Ученик, {стр. 169} припав к ногам Старца, сказал: «Я согрешил, как младенец, сказав в неведении сказанное мною; но отнюдь не отрекаюсь Избавителя и Восприемника всех верующих в Него. Знаю, что кроме Его нет иной надежды человекам на спасение, как говорит Апостол: еси согрешиша и лишени суть славы Божия, оправдаеми туне благодатию Его» [677]. — Братия, присутствовавшие тут, получили пользу, увидев, что брат познал истину и покаялся. Старец продолжал: «Теперь остается нам показать из Писания, что из случающегося с каждым из нас печального ничто не случается несправедливо, все по праведному суду Божию. Иные страдают за свое зло, а иные за ближних: в недра входят вся неправедным: от Господа же вся праведная [678]. По этой причине сказано: или будет зло во граде, еже Господь не сотвори? [679] И еще: вся дела Господня с правдою [680]. И: еже сеет тожде сие и пожнет [681]. И: аще неправда наша Божию правду составляет, что речем? еда ли неправеден Бог, наводяй гнев? да не будет [682]. И три отрока, ввергнутые в разжженную печь, учат нас этому образу мыслей, сказав, что они ввергнуты по своей вине и по Божию повелению, хотя они восприняли лицо согрешивших соотечественников, будучи сами невинны [683]. И святой Давид, оскорбляемый Семеем [684], исповедует, что подвергается оскорблениям по повелению Божию и за свою вину [685]. И Исаия, и Иеремия, и Иезекииль, и Даниил, и другие Пророки предвещали народу Израильскому и народам языческим, что их постигнут скорби, соответственно грехам, совершенным каждым народом. Пророки объявляли вместе и вины и наведения за эти вины: за это именно, — предрекали Пророки, — за то, что провозглашалось в среде народа то и то, делалось то и то, постигнет их то и то. Объясняя это же, блаженный Давид говорит в Псалмах своих: разумех, Господи, яко правда судьбы Твоя, и воистину смирил мя еси [686]. И еще: поношение безумному {стр. 170} дал мя еси. Онемех и не отверзох уст моих, яко Ты сотворил еси [687]. Эти слова Давида и мы должны произносить к Богу, когда подвергнемся укоризнам от кого-либо, и благодарить Бога за то, что Он послал обличителя сокровенных в нас лукавых мыслей, послал с тою целию, чтоб мы, рассмотрев мысли наши с достоверностию, исправили себя. Большей части наших греховных недугов мы не знаем! потому что только мужу совершенному свойственно содержать в памяти свои недостатки. Если и явные нарушения закона духовного неудобопонятны, тем неудобопонятнее нарушения его, совершаемые в области мыслей. Но мы, не ведая большей части греховности нашей, смущаемся от наведений. Поймем же, как благоразумные, что Господь наводит искушения для пользы нашей и посредством их делает нам много добра: во-первых, посредством их открываем присутствие в себе злых мыслей, сокровенно обладающих нами; по открытии их подается нам истинное, непритворное смиренномудрие; потом избавление от суетного возношения и обнаружение разнообразной злобы, таившейся внутри нас, как говорит Писание: проникоша еси делающии беззаконие, яко да потребятся в век века [688]. Братия! наверно знайте следующее: если не будем переносить наведений с терпением, верою и благодарением, то никогда не возможем открыть злобу, сокровенную внутри нас. Если же не откроем ее, то не возможем ни отразить и прочих злых помыслов, борющих нас, ни взыскать очищения от впечатлений, произведенных преждесоделанными грехами, ниже получить твердой уверенности относительно будущего».
«Наводимые скорби и обличения не уподобляются по наружности винам; но в духовном значении отношения одних к другим сохраняют точную правду. Это можно увидеть и из Священного Писания: задавленные упавшею на них башнею Силоамскою не обрушали башни на других, пленники, отведенные на семьдесят лет в Вавилон для покаяния, не брали в плен других для покаяния. Средства наказания не имеют неуклонного сходства с винами: так, воины, уличенные в проступках, подвергаются побоям, но не тому самому злу, которое сделали. Подобно этому и все мы наказуемся постигающими нас скорбями и благовременно и правильно к покаянию, {стр. 171} но не тождественно, то есть не в то самое время, когда согрешаем, и не тем злом, в котором виновны. Это-то и приводит некоторых к неверию правде Божией, то есть отсрочка наказания и несходство наказаний с винами».
«Вопрос. Скорби, наводимые на нас, очень разнообразны. Одни из них истекают от человеков оклеветывающих, злоречащих, ласкательствующих, вводящих в заблуждение, обольщающих, окрадывающих, обижающих, соблазняющих, враждующих, презирающих, ненавидящих, притесняющих, биющих, подвергающих гонению, — словом, делающих то зло, которое человеки могут делать человекам. Другие скорби возникают от собственного тела, когда оно бесчинствует, противоборствует духу, ищет неги, впадает в различные недуги и болезни, подвергается падениям, ушибам и прочим разнообразным последствиям немощи своей. Опять иные скорби приходят извне; таковы: угрызения псов, ядовитых и плотоядных зверей, также заразительные поветрия, голод, землетрясения, наводнения, морозы, зной, старость, убожество, заточение и тому подобное. Наносятся скорби злыми духами, с которыми мы находимся в войне, по словам Апостола; они наблюдают за нашими словами и делами, а по ним заключают о помыслах, которые естественно должны быть подобны словам и делам. Справедливо умозаключение демонов! если наш самовластный ум не будет по причине неверия беседовать с искусительными вражескими приражениями,
«Ответ. Причина всякого скорбного случая — помыслы каждого. Я мог бы указать, как на причину, на слова и дела, но они не рождаются прежде помыслов, а потому помыслам приписываю все. Предшествует помысл; потом чрез слова и дела образуется общение человека с человеком. Имеются два образа общения: один от злобы, а другой от любви. При по{стр. 172}средстве общения мы воспринимаем друг друга, не понимая даже этого: восприятиям же последуют по необходимости скорби, как и Писание говорит: поручаяйся за друга, врагу предает свою руку [689]. Каждый терпит скорби, постигающие его, не только из-за себя, но и из-за ближнего, — в том, в чем восприял ближнего на себя.
Восприятие от злобы есть непроизвольное. Оно совершается так: отнимающий что-нибудь у ближнего принимает на себя искушение этого ближнего, хотя и не хочет; также злословящий — злословимого, лихоимствующий — лихоимствуемого, насилующий — насилуемого, оговаривающий — оговариваемого, презирающий — презираемого. Чтоб не перечислять каждого действия отдельно, — всякий обидящий восприемлет искушения обидимого, соразмерно обиде. Об этом свидетельствует Божественное Писание. Праведный, — говорит оно, — от лова убегнет, в негоже место предается нечестивый [690]. И еще: изрываяй яму искреннему своему, впадется в ню: и валяяй камень на себе валит [691]. И: в недро входят вся неправедным, от Господа же вся праведная [692]. Если же неправда наша, — как сказал Апостол, — Божию правду составляет в отношениях наших одного к другому: то что речем? Едва ли неправеден Бог, наносяй гнев [693] не только на вразумляемых скорбями, но и на восстающих против скорбей безрассудно и свирепо?
Восприятие ближнего на себя предано нам Господом Иисусом. Он совершил это восприятие, исцелив, во-первых, наши душевные немощи, потом целя всяк недуг и всяку болезнь [694], вземля грех мира [695], возустрояя естество чистое в верующих Ему искренно, избавляя их от смерти, предав истинное Богопочитание, научая благочестию, наставляя словом и примером, что ради любви мы должны переносить страдания даже до смерти, сверх этого, соделав нас причастниками Духа и посредством Его даровав терпение и те блага, ихже око не виде, и ухо не слыша, и на сердце человеку не взыдоша [696]. Он восприемлет искушения за нас: поношения, поругания, узы, предательство, биение по ланитам, напоение уксусом и жел{стр. 173}чию, пригвождение гвоздями, распятие, прободение копием. Таким образом, приобщившись нам плотию и духом и восприяв на Себя страдания за нас, Он предал такое восприятие в закон святым Апостолам и ученикам Своим, а прежде их Пророкам, Праотцам, Патриархам, научив вторых Святым Духом, а первых Своим всесвятым вочеловечением. Являя это восприятие, Он говорил: не бойтеся, Аз победих мир [697]. Также: Аз за них свящу Себе, да и тии будут священи во истину [698]. И еще: болит сея любве никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя [699]. На этом основании святой Павел, подражая Господу, говорил о себе: ныне радуюся в страданиих моих о вас, яко исполняю лишение скорбей Христовых во плоти моей за Тело Его, еже есть Церковь [700]. В этих словах Апостол изобразил прикровенно восприятие от любви. Хочешь ли яснее познать, как все Апостолы приобщились нам и мыслию и словом и делом, и по причине такого общения восприяли искушение за нас? Мыслию вступили они в общение с нами, предлагая нам Писания, объясняя таинственное значение пророчеств, увещевая уверовать Христу, как Спасителю, служить Ему, как Сыну Божию по естеству, доказывая проповедь поразительными знамениями, молясь за нас, проливая слезы, делая все, что должно делать озаренным истиною в мысли. Вступили они в общение словами, умоляя нас, угрожая нам, уча, обличая, показывая срам маловерия нашего и невежества, объясняя Писание о значении времен, исповедуя Христа, проповедуя, что Он был распят за нас, что Он — вочеловечившееся Слово, что вочеловечившееся Слово — единая личность, а не две личности, хотя и исповедуется в двух естествах, соединенных нераздельно и неслитно, останавливая зловерие и преграждая ему путь во всяком времени, месте и деле, не соглашаясь с ложью, удаляясь от хвалящихся по плоти, с тщеславными не пребывая, кичливых не боясь, уничижая лицемеров, приемля смиренных, усвояя благоговейных, научая нас такому же поведению. Приобщились они нам делами, подвергаясь гонениям, поношениям, лишениям, оскорблениям, злодеяниям, заключению в темнице, насильственной смерти и прочим страданиям за нас. Вступив в то же общение с нами, они при {стр. 174} посредстве его восприяли и искушения наши. Аще скорбим, — говорят они, — о вашем спасении; аще ли утешаемся, о вашем утешении [701], приняв этот закон любви от Господа, Который сказал: больше сея любви никтоже имать, да кто душу свою положит за други своя [702]. Такое поведение они предали и нам. Если Господь положил душу Свою за нас, говорят они, то и мы должни есмы души наша по братии полагати [703]. Также: друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов [704]. Познав, что имеются два образа общения человеков между собою, что за ними последует двоякое восприятие, одно невольное, а другое по любви, не будем любопытствовать при встречающихся с нами искушениях, подвергая подробному исследованию качество восприятия, как, когда, чрез кого пришло искушение: одному Богу свойственно знать соответственность каждого из них с виною, определение на них своего времени, направление всей твари к содействию попускаемому искушению [705]. Наша единственная обязанность веровать правде Божией и знать, что все постигающее нас скорбное, против воли нашей, постигает или по любви или за греховность, что по этой причине мы обязаны переносить искушения с терпением, не отражая их противодействием им, чтоб не приложить этим нового греха к грехам нашим. Прежде всего прошу вас, братия, быть очень внимательными к сказанному, чтоб и мы, подвергшись искушению за слова наши, не подверглись ему бесплодно, и чтоб вам не предать забвению сказанного, приняв сказанное без должного усердия. Забвение — дщерь сердечной хладности (уныния): мать обоих — неверие.
На это отвечали братия: «Успокойся, отец, относительно произнесенного тобою поучения. Убежденные свидетельствами Писания, мы выслушали с верою поведание о том, что без праведного суда Божия никакая невольная скорбь не прикасается к человекам, хотя мы, по ограниченности нашей, и не постигаем как таинственного стечения обстоятельств, так и времени, в которое назначается попущение искушения» [706].
«Услышь, душа, словесная сообщница моя в жизни! — такое наставление душе влагает преподобный Марк в уста ума ее, намереваюсь поведать тебе тайну, которая относится {стр. 175} и ко мне и к тебе. Тайну эту я постиг не потому, чтоб очистился от страстей, но потому, что успокоился немного по Божией благодати от действия их. Достоверно узнал я, о душа, что как я, так и ты, подвергшись действию противоестественному, вовлекаемые неведением в заблуждение, обвиняем других в согрешениях наших, представляя себе ложно, что злоба находится вне нас. По причине такого ошибочного воззрения мы обвиняем иногда Адама, иногда сатану, иногда человеков, с которыми поставлены в сношение. Вследствие этого вступаем в многообразное ратоборство, и, полагая ратовать против иных, ратуем против самих себя; полагая защищать друг друга, нападаем друг на друга; полагая благодетельствовать себе, терзаем себя подобно беснующимся: несем труды, подвергаемся поношениям, которые справедливо делаются для нас бесполезными, будучи последствиями неправильного настроения. Заповеди мы думаем любить, но начала, на которых основано исполнение их, возненавидели по причине нашего самообольщения. Ныне я узнал наверно, что никакая власть не влечет нас неправедно ни ко благу, ни ко злу, что со времени крещения и Бог и диавол поощряют нас в усвоение себе праведно, сообразно тому, какое направление приняло жительство наше по крещении и кому поработили себя произвольно».