Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915
Шрифт:
Мендель. Ах, как не нравятся мне такие шутки!
Тимофеев. Да ты не бегай. Постой. Даром отдаю: сто двадцать.
Мендель. Сто двадцать слышу, а чего — не слышу! Может быть, рублей, а может, сто двадцать аршин моих кишок. Что — почему не кишок? Почему не саженей? Почему?..
Тимофеев. Да постой — вот забегал! Купи, потом сам благодарить будешь. Колер-то видал?
Мендель. Копейки не дам! Она себе колер,
Тимофеев. Мендель!
Мендель. Что?
Тимофеев. Мендель!
Мендель. Ну и что Мендель? Зачем повторять Мендель, Мендель. Вот Мендель уже и готов на двадцать пять.
Тимофеев. Мендель!
Мендель. Ну вот уже Мендель и на шестьдесят готов. Но вы сейчас опять скажете?
Тимофеев. Мендель!
Мендель. Ну так скоро Мендель и на сто двадцать будет готов и на сто пятьдесят…
Тимофеев. Больше не надо, Мендель!..
Мендель. Готов на сто двадцать. Купил. Ну кому же не известно, что Мендель давно хотел иметь попугая. Ну кто же не знает, что Мендель жить не может без попугая, что Мендель готов все кишки развешать на заборе, только бы иметь попугая! Вот Мендель и купил попугая — что?
Попугай. Дуррак!
Мендель. Но эта же умная птица! Это она говорит, Мендель дурак?
Тимофеев. У, дьявол — слышать ее не могу! Ну, прощай, Мендель, не сердись. Завтра за деньгами зайду. Прощай!
Мендель. Почему не сегодня? А почему не вчера? Мендель давно уже родился, и попугай давно уже родился, и деньги давно уже родились. Почему не вчера?
Тимофеев. А ты не скули, может, кому еще продашь. Колер-то видал? Я и сам, брат, убыток потерпел, эх! Прощай.
Мендель. До свидания, господин Тимофеев, — уже ушел? Ну так чтоб ты сдох! Он ушел, а попугай остался: и это называется Мендель купил попугая! Если бы я сто лет думал, я бы такого не придумал: я же его и во сне не видал!
Попугай. Дуррак!
Мендель. Ну уже слышал, уже довольно.
Попугай. Дуррак!
Мендель. Я тебе говорю, что уже довольно. Идиот зеленый! Мне уже в ушах это стоит, а еще ты мне будешь говорить, тогда что от меня останется? Очень ты мне нужен, идиот зеленый, — но если он говорит: Мендель! Тогда что? Тогда я слона могу купить! Тогда я тигра могу купить, и пусть он меня слопает. Что?
Попугай. Дуррак!
Мендель. Но ты и сам умный. Что же, мне по улице бежать и караул кричать? Идиот
Попугай. Дуррак!
Мендель. Но уже довольно, я говорю. Я не посмотрю, что вы птица, я вам такое скажу…
Жена (входя).Ты что такой веселый, Мендель? Ты так кричишь, что стаканы лопаются… Но какая хорошенькая птичка! Дети, идите смотреть, какая хорошенькая птичка!
Попугай. Дуррак!
Жена. Но это же чудеса! Она говорит: дурак. Мендель, ты слыхал? Дети, дети!..
Мендель. Да не надо же детей! Гони их в шею! Или ты такая уже глупая, что не видишь: Мендель купил попугая за сто двадцать!
Жена. Дети, назад! Кшшш! Чего, Мендель: ну, убивай же сразу.
Мендель. Рублей — ну и что ты так лупишься на меня!
Жена. Дурак.
Попугай. Дуррак!
Мендель. Уже довольно. Уже слыхал. Но это же не птица, а черт!
Попугай. Дуррак!
Жена (плачет).Дурак.
Конь в сенате *
Калигула! твой конь в сенате
Не мог сиять, сияя в злате:
Сияют добрые дела.
Здесь собирается Римский Сенат. Все в огромном масштабе, все грандиозно, кроме людей.
Медленно и величественно, едва волоча ноги от важности, сходятся сенаторы к нынешнему торжественному заседанию. Наиболее важных и старых окружает толпа челяди, вольноотпущенников и рабов. Во множестве вьются льстецы. Всюду заглядывают с рассеянным видом, все слушают, все пробуют, все щупают какие-то скромные остролицые полусенаторы в гороховых хитонах. Солнце светит, погода прекрасная.
Один старый и важный патриций приветствует другого, такого же старого и важного.
— Привет тебе, достойнейший Публий.
— Привет тебе, Сципион, величайший из римских граждан, украшение Сената.
Кланяются и расходятся, валясь назад от гордости. Первый льстец шепчет на ухо первому сенатору:
— И чтобы у такого вора и мошенника и такая свита!
Второй льстец также шепчет второму:
— И чтобы у такого казнокрада, прелюбодея и стервеца — и такая свита.
Оба, каждый на своем месте, отчаянно потрясают головами, выражая гражданскую скорбь.