Том 5. Рассказы и пьесы 1914-1915
Шрифт:
Самсон( помолчав). Она хорошая.
Адорам. Она тебя любит. Я и говорю Галиалу: зачем хитрить с Самсоном, прятать от него неприятных людей, скрывать мысли? С ним надо быть правдивым, как правдив он сам. И разве он не наш?.. Самсон, там две иудейки хотят видеть тебя и говорить. Уже второй раз приходят они, но ты знаешь Галиала? Они ждут у фонтана.
Самсон( насторожившись). Кто? Две иудейки?
Адорам( небрежно).
Самсон. Слепа, ты говоришь?
Адорам. Да. Воины наши зовут ее Слепая из Иудеи. Ты не слыхал о ней?
Молчание.
Прикажешь прогнать их? Вероятно, они хотят попросить у тебя золота или какой-нибудь милости. Они похожи на нищих. Пошли им что-нибудь и прогони.
Самсон. Они не за милостыней. Да, прогони. Скажи, что я не хочу видеть никого из Иудеи! Или…
Адорам. Или?..
Самсон. Нет, позови. ( Встает.) Кто эта старуха?
Адорам. Не знаю. Вожатая. С ними мальчик, они зовут его Гедеон. Но какие они! ( Смеется.) Если это нищие, они не разбогатеют. Когда я увидел их, они были опалены солнцем и шатались от усталости, но вот я предложил им вина и хлеба, — они отказались. Омочили губы в фонтане, — и это все после такого пути! Я даже пожалел немного, особенно старуху, она так слаба.
Самсон( смеется). Не жалей. Они все такие в Иудее. Ты никогда не слыхал, как в Иудее проклинают?
Адорам. Я не люблю мрачного. Но не хочешь ли ты, чтобы я послушал?.. в такой зной?
Самсон( смеясь). Нет, я послушаю один. Позови их.
Адорам( поднимаясь). Они все ненавидят тебя. Да и какой ты иудей? У меня есть монеты с изображением владык ассирийских — ликом и статностью твоею ты один из них, прекраснейший, а по душе ты давно наш. Я пойду пока к Далиле.
Самсон. Скажи ей, что и я сейчас приду.
Адорам. Скажу, она будет счастлива. Галиал станет бранить меня, когда вернется, но иногда он просто глуп, этот мудрец и советник царей! А знаешь: эта, которую зовут Слепой из Иудеи, молода и красива… но голос у нее не для песен!
Оба смеются.
Самсон. Я выйду с тобою, а потом вернусь. Так будет лучше.
Адорам. Не прикажешь ли, чтобы замолчали мои ученицы? Иудеи не любят наших песен.
Самсон. Нет! Пусть поют, я люблю. Дай руку. Они отказались от нашего хлеба: пусть заткнут уши, если
Смеясь, удаляются во внутренние покои. Минуту покой пуст, — затем широко открывается наружная дверь, впуская солнце. На пороге останавливаются залитые светом, точно горящие по контуру, две женщины: Слепая и маленькая, черная, сморщенная старушка, мать Самсона, Мариам. Старушка слаба, нерешительна и боязлива, — Слепая, мучаясь слепотою и ища помощи у Мариам, в то же время почти насильно влечет ее, толкает впереди себя. Одеты бедно, почти в рубище.
Слепая. Веди же меня, Мариам! Отчего ты остановилась?
Мариам. Там темно, я боюсь. И у меня дрожат ноги… подожди, Мелхола. И у меня дрожат ноги, я устала.
Слепая. Ты всю дорогу жалуешься на усталость. Или ты боишься твоего сына, мать?
Мариам. Я стара и больна, отпусти меня, Мелхола.
Слепая. Веди!
Почти толкает старуху; входят, закрыв дверь. Становятся у порога, привыкают к полумраку. У Мариам вид скромной и испуганной просительницы. Слепая сурова и решительна, держит ее за руку, не отпускает.
( Тихо.) Есть кто?
Мариам. Нет, никого. ( Плачет.) Сын мой, сын мой…
Слепая. Не плачь!
Мариам. А если он уже умер?
Слепая. Ну что ты, Мариам!
Мариам. А зачем ты не позволила мне вкусить пищи? Я ослабела и не могу не плакать.
Слепая. Я же давала тебе фиников дорогой и молока, — что ты говоришь, Мариам!
Мариам. Один раз только. Я не могу!
Слепая. Нет, два раза, да еще сейчас я дала тебе финик, ты его спрятала. Мать, мать! Или ты совсем забыла, зачем пришла к сыну? Вспомни! Что наказывали тебе старейшины и народ? Что сказал бы твой супруг, покойный Маной, если бы он видел твою слабость? Вы оба посвятили Самсона богу, — вспомни — он Назорей…
Мариам. Я знаю, знаю. Не учи меня тому, что я сама знаю. Ты всю дорогу учишь меня.
Молчание. За стеной поют и смеются рабыни.
Чем это пахнет, Мелхола? — так хорошо!
Слепая. Не знаю.
Мариам. А кто это поет? Блудницы? Я думала, что они поют только на площадях. Ты бывала в городе, скажи.
Слепая. Блудницы… Здесь очень богато?
Мариам. Очень, Мелхола, как у царя. Не стал ли царем мой Самсон?
Слепая. Мать!
Мариам. Я знаю! Ты не даешь мне сказать и слова, — говори сама.